Та, что превращает время в пыль

Из-за этого остановить время я не сумела — лишь замедлила его. Попыталась уклониться вправо, но добилась лишь того, что кинжал, которым Лилит целилась в мое сердце, по рукоять вошел в мое плечо. Боль полыхнула, выбив воздух из легких, и я окончательно утратила контроль над даром.

Вскрикнув, я зажала рукой рану. И в это же мгновение произошло то, что изменило ход событий. То, что определило исход боя с Лилит.

Когда Лилит ранила меня, в глазах Агнесс зажглась ненависть. Ее лицо ожесточалось на глазах — ведь Лилит посмела нанести удар той, что уже дважды спала ей, Агнесс, жизнь. И Агнесс, как разъяренная гончая, бросилась на мою защиту.

Ненависть к Лилит стала толчком для пробуждения, высвобождения ее силы. Камень, прежде надежно сжимавший в тисках ее руки, вдруг оплавился как воск свечи и струями потек по стене на землю. Освободившись, Агнесс запустила руки в белоснежные волосы Лилит. Я почувствовала мерзкий запах паленой плоти. Белые пряди Фелиции-Лилит превращались в пепел и осыпались вниз; там, где ногти Агнесс вонзались в кожу демоницы, текла горячая кровь, оставляя за собой ожоги.

Лилит страшно закричала и с силой отбросила Агнесс от себя, швырнув ее о землю. Ведьма в ярости царапнула ногтями по мостовой, оставляя длинные борозды. Поднялась и накинулась на Лилит, целясь полыхающими настоящим огнем пальцами ей в глаза.

Они сплелись в тесной схватке, заключили друг друга в смертоносные объятия. Демоница попыталась раствориться в тенях, но Агнесс, кожу которой обуял огонь, сжигая ей одежду и языками пламени ее заменяя… растворилась вместе с ней в теневом облаке.

В проулке остались только я и Кристиан. Ему удалось наконец сорвать с себя душащие его тени. Он бросился ко мне, подхватил на руки и уложил на землю — прямо на свое подогнутое крыло.

— Лилит всегда была сильней меня. А теперь, после Восхождения… Не знаю, смогу ли ее одолеть — даже с помощью разбушевавшейся Агнесс.

— Иди за ней, — прошептала я, с каждой минутой все больше слабея от потери крови.

— Даже не думай, что я тебя оставлю. Ты мне дороже всех людей на земле.

Я хотела сказать ему, что это неправильно, но сил не хватило даже на несколько слов. Кристиан осторожно вынул кинжал из раны и отбросил в сторону. Из пальцев, которыми он легонько касался краев раны, заструилась энергия серебристого цвета — совсем как его удивительные глаза. Кристиан накрыл меня своим крылом. Чувствуя тепло и удивительную легкость, я улыбалась, вспоминая его слова: «Я закрою тебя своими крыльями. Я всегда буду тебя защищать». Он исполнил свое обещание.

Энергия, которой Кристиан со мной поделился, влилась в мою кровь, насыщая ее живительной силой. Я не видела, но знала, что, залатанные магией, края раны стягиваются. Приподняв голову, я прошептала:

— Ты ошибался, Кристиан. В тебе есть свет.

— Полежи тихонько, — улыбаясь, сказал он.

Я упрямо помотала головой.

— Нет, я хочу, чтобы ты знал. Кристиан… Азаэль… для меня ты не демон и не Ангел Смерти. Ты — мой ангел-хранитель.

Спустя несколько минут я окрепла настолько, что уже могла подняться на ноги. О былой ране напоминала только запекшаяся на плече кровь и окрасившийся алым лиф светлого платья.

Ночную тишину разорвали крики боли и страха.

— Что происходит? — встревожилась я.

— Можешь идти? — Кристиан взглянул на меня с беспокойством.

— Да, конечно. Идем. Нужно выяснить, куда исчезли Агнесс и Лилит.

Мы вывернули из проулка и прошли несколько улиц. Ориентиром стал столб дыма, поднимающийся от одного из домов.

— Агнесс… — прошептала я. Ведьмочка выбрала огонь своей стихией.

То, что предстало моим глазам, когда мы оказались на главной улице города, не имело ничего общего с аккуратным и уютным Ант-Лейком, каким я его знала. Горели дома, камень плавился как свеча с зажженным фитилем. Люди бежали, пытаясь найти убежище, скрыться с поля боя двух разъяренных фурий. Гарь и запах горящей плоти бил в ноздри.

Вокруг Лилит, застывшей у одного из домов, кружились тени. Она вытянула руку, и сотканные из теней змеи, повинуясь ее безмолвному приказу, устремились вперед. Агнесс наклонилась и ударила кулаком по земле. От ее удара по мостовой зазмеилась трещина, протянувшаяся до самого дома, где стояла Лилит. Вверх взметнулся сноп огня. И если демоницу лишь слегка опалило — ее верные тени своей тьмой гасили пламя, то дом — даром, что каменный — вспыхнул как спичка. От невероятного жара, усиленного магической природой огня, треснули и разлетелись стекла. И снова крики, и детский плач, и мольбы о помощи.

— Агнесс, остановись! — вскричала я.