Та, что стала Солнцем

Впервые он заподозрил нечто неладное, когда проснулся среди ночи от неприятных спазмов в желудке. Он едва успел выбраться наружу, в спешке наступая на соседей по комнате, как его вырвало. Но легче не стало – вместо этого резко захотелось в туалет. Потом он хватал ртом воздух и чувствовал себя слабым, как переваренная лапша. Кое-как ковыляя обратно в казарму, он чуть не столкнулся с другим солдатом, который бежал в отхожее место. Из комнаты распространялся всепроникающий запах болезни. Кажется, Юйчуню следовало больше обеспокоиться таким поворотом событий, но все остатки сил ушли на то, чтобы найти свою лежанку. Он рухнул на нее и потерял сознание.

Когда он пришел в себя, кто-то сидел на корточках у его изголовья с ковшом воды. Чжу. Он едва не задохнулся от ужасной вони в комнате. Напоив его, Чжу скормил ему несколько ложек соленой каши, потом похлопал по руке и пошел дальше. Время шло. Он смутно слышал вокруг себя стоны, чувствовал сковывающее его движения, насквозь промокшее от пота одеяло; а потом наконец его охватила такая зверская жажда, что он с трудом выбрался наружу на четвереньках. К его удивлению, было светло, стоял день. Кто-то предусмотрительно поставил у самой двери ведро с чистой водой. Он напился, давясь от спешки и слабости, потом прислонился, тяжело дыша, к дверному косяку. Он чувствовал себя, нет, не лучше, но хотя бы в сознании, что уже было своего рода улучшением. Через некоторое время он выпил еще воды и огляделся. Освещенная полуденным солнцем улица была совершенно пуста. Над головой трепетали флаги. Не знакомый флаг их восстания, а пучок из пяти странных знамен: зеленого, красного, желтого, черного и белого цвета, в центре каждого был нарисован красной краской талисман, отводящий беду. Юйчунь долго смотрел на них, пока до него не дошел их смысл. Чума.

Юйчунь оказался одним из первых заболевших, и он первым выздоровел. Он не знал, потому ли, что он был младше и выносливее, чем обычно, или его предки наконец-то решили о нем позаботиться. Начавшись довольно сдержанно, таинственная чума разгорелась подобно пожару: она пронеслась по войску Чжу, сбивая с ног всех, кто попался ей на пути. Болезнь, которая, по словам Цзяо Юя, была вызвана переизбытком инь в основных органах, начиналась с кашля, потом к нему присоединилась рвота и неконтролируемые испражнения, и, наконец, свирепая лихорадка, которая за несколько дней расплавляла весь жир в теле человека. После этого было вопросом удачи, начнет ли восстанавливаться сильно уменьшившаяся жизненная сила ян больного или он станет одним из тех несчастных, баланс сил которых нарушался еще больше, их энергия ци прекращала циркулировать, и они умирали.

Командир И, опасаясь распространения чумы среди своих солдат, в панике отправил заместителя командира Сюй обратно. Первый министр приказал весь квартал вокруг храма Чжу посадить на карантин. Построили ворота, заперли их цепями, и несколько солдат И нехотя стояли на страже, воткнув большие пальцы рук в точки ци на ладонях в надежде оградить себя от заражения. Ворота открывали только чтобы внести еду. Даже мертвецов приказано было оставлять внутри, и их приходилось хоронить в позорных общих могилах.

Избежал болезни лишь каждый десятый, и в их числе командир Чжу. Юйчунь полагал, что это люди с избытком ян, но когда он изложил эту теорию Цзяо, инженер фыркнул и напомнил, что Чжу похож на ощипанного цыпленка, так что вряд ли в его теле избыток мужской энергии. Чжу с виноватым видом человека, который понимает, что не сделал ничего, чтобы заслужить свое крепкое здоровье, направил усилия других уцелевших на приготовление еды и уборку. Две недели он даже лично ходил по баракам, утешал пострадавших и ухаживал за ними. Затем наступил день, когда он исчез: заболела Ма, его жена. После этого его обязанности взял на себя заместитель командира Сюй. Он обрил голову перед тем, как отправиться под начало И: очевидно, надеялся, что подчеркнуто-религиозная внешность послужит ему защитой от «несчастных случаев». Его голый скальп в сочетании с ввалившимися после чумы щеками вызывали у Юйчуня неприятные ассоциации с рассказами о голодных призраках, которые бродят по сельской местности в поисках человеческой печени.

Изнутри ограды карантина казалось, что в остальном Аньфэне жизнь продолжается как обычно. Время от времени Юйчунь видел отряды других командиров на учениях и слышал барабанный бой все более частых церемоний в честь Сияющего Князя. Однако он уже пробыл здесь достаточно долго и понимал, что то, что он видит – спокойный, упорядоченный и послушный Аньфэн, – это всего лишь видимость.