Та, что стала Солнцем

– Черепашья задница! – Юйчунь увернулся от коня и набросился на нее: – Отдай обратно!

– Что ты… – Кошелек, брошенный с довольно большой силой, врезался в ее грудь. – Ой!

– А почему тебе больно? – крикнул он. – Потому что он набит проклятыми камнями!

– И это вина монаха, потому что…

– Потому что у меня оказался кошелек, набитый камнями, а мой собственный кошелек почему-то пропал!

Чжу ничего не смогла поделать: она расхохоталась. Мальчики в этом возрасте так серьезно к себе относятся. И вдвойне серьезно те, кому приходится выживать благодаря собственному уму, и они считают, что могут одурачить весь мир. Ее смех еще больше разозлил Юйчуня:

– Ты обманщик! Монахи не смеются и не воруют! Я так и знал.

– Нет-нет. – Чжу справилась со своими дергающимися губами. – Этот монах – настоящий монах. Может быть, тебе надо встретить еще несколько монахов, и ты поймешь, какие они в действительности. – Нашарив его кошелек у себя под одеждой, она изучила его содержимое. – Ба, маленький брат! Впечатляет. – Кроме медных монет и уже почти обесцененных бумажных денег, там было шесть серебряных таэлей[19]. – Как тебя так долго терпели, если ты воровал с таким размахом?

– Думаешь, ты проживешь так долго, что успеешь рассказать об этом? – нахмурился Юйчунь. – Отдай!

– Ты собираешься меня заколоть? – с интересом спросила Чжу.

– Следовало бы! Что, если ты всем расскажешь, что я вор?

– Все уже знают, что ты вор. – На мгновение Чжу перестала играть и показала ему свой истинный характер. Юйчэнь смущенно заморгал и отвел взгляд. – Они не тратили сил на мальчишку, который иногда тащит монетки. Но ты уже не ребенок. Очень скоро ты что-нибудь украдешь. Может, даже не слишком важное. Но тебя за это убьют, и тогда твоя голова окажется на стене.

На лице Юйчэня промелькнул и скрылся страх. Он выхватил у нее кошелек.

– Говоришь о моей судьбе, будто ты предсказатель! Почему я должен верить никчемному монаху вроде тебя? Ты лучше о себе побеспокойся. Это ты отправляешься на передовую. – Он скривил губы и оценивающим взглядом окинул Чжу. – Однако, монах, тебе не кажется, что ты нуждаешься в человеке, который тебе все тут покажет? Ты чуть не сломал ногу, когда просто шел по улице. Если будешь продолжать в том же духе, ты и до поля боя не доберешься.

– Ты предлагаешь свои услуги? – спросила Чжу. Ей нравилось умение приспосабливаться и дерзость мальчишки и даже его уродливое лицо: они напоминали ей ее саму.

– Это будет стоить тебе коня. Я могу забрать его после твоей смерти, – прибавил он.

– Это самое щедрое предложение из всех, сделанных сегодня монаху за весь день. – На улице потемнело; огни костров передового отряда вдали манили к себе.

– Хорошо, маленький брат, – с улыбкой сказала Чжу. – Почему бы тебе для начала не помочь этому монаху определить, куда ему надо явиться?

Чжу шла вслед за Юйчунем по тесному лабиринту палаток и костров в открытом поле. Через каждые несколько шагов ей приходилось перешагивать через груду отбросов или через кружок солдат, делающих ставки на сверчков. У нее кружилась голова от зловония и шума. Она вспомнила, как сотни монахов в монастыре создавали впечатление целого города. Здесь людей было в сотни раз больше. Она никогда еще не видела столько людей в одном месте.

Палаточный город неожиданно закончился поляной. На ее середине соорудили приподнятую платформу. По краям ее освещали факелы, и она парила в темноте подобно сверкающему кораблю над морем людей, снующих внизу.

– Что происходит?

– Церемония благословения, – ответил Юйчунь. – Она скоро начнется. Не хочешь получить благословение Сияющего Принца перед тем, как отправишься навстречу верной смерти? Тогда тебе надо пробраться вперед.

Чжу, глядя на толпу, от которой зависело ее будущее, увидела разношерстное сборище крепких молодых крестьян в снятых с убитых доспехах и с красными тряпками на головах, символизирующими движение. В стране, где все пути для наньжэней были перекрыты, движение мятежников привлекало людей другого уровня, чем при иных условиях. Но Чжу вспомнила красивого генерала-евнуха армии Великой Юань с холодным лицом и его солдат в одинаковых темных доспехах, наводнивших монастырь, и ее обдало холодом.

Небесная Река[20] поднималась над головой, ее бескрайность угрожала придавить их всех к коже Земли. Барабаны гремели так громко, что Чжу казалось, будто они стараются втиснуть в свой ритм биение ее сердца. Толпа становилась все гуще, люди начали выть и кричать. А потом наконец на сцене появилась фигура человека, одетая в красное. Он был таким маленьким, что казался очень далеким, будто парящим где-то между небом и землей. Ребенком.

Сияющий Принц вышел вперед. С безмятежной улыбкой вытянул вперед руки, благословляя толпу. Над головой ветер трепал знамена и гремел ими о древки. Крики людей стали еще пронзительнее.