Та, которая покупает

В воздухе витал аромат праздника. Владельцы некоторых магазинчиков уже украсили витрины рождественскими гирляндами. Огни сверкали на деревьях возле здания «Крисчен сайенс монитор». Бесконечные толпы покупателей оккупировали Бойлстон-стрит и Ньюбери-стрит. Температура угрожающе понизилась.

Лана и Уэсли встретились у кофейни и сейчас быстро шли по улице.

— Так ты думаешь, у меня есть шанс получить «хорошо»?

Уэсли прочитала работу Ланы и предложила кое-что изменить, чтобы спасти ее от полного провала.

— Если внесешь исправления, о которых я говорила, получишь «отлично». Все не так уж плохо.

Лана вздохнула:

— Я не вынесу «Поведение в организации» в следующем семестре.

Уэсли сжала зубы. «Поведение в организации» было самым легким курсом в учебном плане, но Лане и здесь не удалось избежать неприятностей.

— По другим предметам у тебя нет проблем? — спросила Уэсли.

— Кажется, нет.

— Лана, что значит «кажется»? Тебя отчислят, если средний балл будет ниже четверки.

— Они не смогут. Мой отец пожертвовал сотни тысяч долларов этой школе! — дерзко парировала она. А затем продолжила, резко сменив тему, к чему Уэсли уже успела привыкнуть: — Слушай, в «Ниман» должна быть распродажа. Хочешь, пойдем посмотрим?

Уэсли остановилась:

— Я устроилась на работу.

— Что?

— На работу. Начинаю на следующей неделе. В «Хэлси лайф спа». Буду личным тренером.

— Но зачем? Как ты будешь все успевать?

— Мне придется все успевать. Мне нужно успевать. Я потратила слишком много. Нет, в «Ниман» я не хочу.

Они остановились.

— Уэс, это так…

— Так… как?

— Ты не можешь просто попросить предков одолжить тебе денег?

— Лана, мне почти тридцать. Я не могу просить деньги у родителей!

— Но ты же учишься. Они поймут. — Казалось, она умоляет ее.

— Ну и что с того? Не имею ничего против работы.

— Но ты не должна. — Лана выглядела потрясенной.

— Лана, не все так легко и беззаботно идут по жизни, как ты, — засмеялась Уэсли.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Просто не все могут позволить себе делать все, что им нравится, и не отвечать за свои поступки.

Лана прищурилась:

— Не смей критиковать меня! Понятно? То, что я не бедная, еще не говорит о моей безответственности.

Уэсли, почувствовав надвигающийся приступ гнева, решила не продолжать.

— Ладно. Я в «Ниман», — сказала Лана.

— Отлично. Сегодня вечером встречаюсь с Дунканом на Кендалл-сквер. Мы идем в кино. На французский фильм.

Лана закатила глаза и зашагала в противоположном направлении.

Лязга весов и грохота музыки техно было достаточно, чтобы вывести из себя любого, поэтому Уэсли изо всех сил старалась не выплеснуть накопившееся раздражение на пожилую женщину, на пределе возможностей боровшуюся с семикилограммовым грузом на силовом тренажере для плечевого пояса.

— Миз Голдберг, давайте попробуем вес поменьше?

Эта женщина практически исчерпала последние запасы терпения Уэсли. Она была первой клиенткой в первый день ее второй рабочей недели в «Хэлси лайф». Вся прелесть смен в середине утра заключалась в том, что клиенток было мало и она успевала позаниматься в перерывах между тренировками. К ней чаще всего попадали либо люди с избыточным весом, которых пугала одна мысль о занятиях при большом стечении народа, либо пожилые дамы, обожающие бесцельно пошататься по клубу от одного тренажера к другому, а затем вкусно и сытно отобедать, разом перечеркнув все усилия.

«Хотя какая мне разница, — рассудила Уэсли, — я получаю восемнадцать долларов в час, и некоторые из этих дамочек не скупятся на чаевые!»

— Ах, дорогая, я думала, что смогу. Груз не выглядел таким тяжелым, — жалобно прохныкала миз Голдберг.

— Ничего страшного. Начнем с меньшего веса, а потом, когда ваши мышцы разогреются, будем понемногу прибавлять килограммы.

Тренировки один на один оказались не таким легким делом. Необходимость постоянно общаться с клиентками порой совершенно изматывала. Некоторым хотелось отойти от заранее спланированной ею программы — это выводило ее из себя. Стандартное предписание для большинства клиенток заключалось в следующем: сначала комплекс упражнений для снижения веса, потом двадцать минут на кардиотренажере (эти двадцать минут она обычно проводила за учебниками). Уэсли даже выкраивала время для домашних заданий: делала их на ноутбуке, пока ее клиентки обливались потом на беговой дорожке или велосипеде.

Девушка до сих пор не сообщила Дункану о работе. Трудно объяснить почему, но ей было стыдно.

«Мы встречались всего несколько раз, — рассуждала она, — так что я не обязана рассказывать о себе все. По крайней мере не сейчас».

Уэсли понимала, ее чувство стыда не имеет под собой никаких оснований. Дело не в том, что у нее совсем нет денег, просто она больше не хочет их тратить. А с Дунканом, который все чаще и чаще приглашал ее куда-нибудь, ей придется тратить деньги на прически, одежду и макияж, чтобы быть на уровне.