Читаем Та, которая покупает полностью

Потом зазвонил его мобильный. Он посмотрел на экран и выключил телефон.

— Ответь. Я не против.

— Ничего срочного. Подождет.

— Уверен?

— Я же сказал, ничего срочного! — раздраженно выпалил Дункан.

Уэсли промолчала. Такое случалось и раньше. Они вместе, потом у него звонит телефон — и он уходит в свой мир. Как она ни старалась, невозможно было вернуть его обратно. Вот и теперь настроение за столом резко изменилось. Он сидел мрачнее тучи и молча ел. Когда такое случилось впервые, она попробовала развеселить его, но он только повысил на нее голос и попросил оставить в покое. Поэтому сейчас она даже не стала пытаться. Как-нибудь переживет и это. Она молча принялась за ужин.

Уэсли убирала тарелки, продолжая наблюдать за ним краем глаза. Он направился прямиком к компьютеру. Открыл свой почтовый ящик на «хот-мейл» и начал печатать с бешеной скоростью.

«Должно быть, что-то срочное по работе», — подумала она. Работа была единственным, что могло загнать его в угол. Она решила подождать и не трогать его, пока хорошее расположение духа вновь не вернется.

Глава 14

Воскресным вечером в ресторанчике «Ритм энд спайс» в Кембридже звучала музыка калипсо [7]— негромко, в унисон неспешным разговорам собравшихся поужинать посетителей. Ресторанчик был одним из немногих мест в городе с настоящей карибской кухней. Публика здесь собиралась довольно разношерстная: от преподавателей Массачусетского технологического института до местных юношей и девушек, приходивших поздно вечером повилять бедрами под регги после большой порции морского окуня с рисом и бобами или жареной курицы со специями.

Дожидаясь Лану, Уэсли и Шерри потягивали имбирный эль и рассказывали друг другу новости последних нескольких недель.

— Не могу дождаться. Скорее бы вы познакомились, — приговаривала Уэсли, поглядывая на входную дверь тускло освещенного ресторана.

Лана, как обычно, опаздывала, по меньшей мере минут на двадцать.

Шерри посмотрела на часы:

— Если официантка подойдет к нам еще раз, я сделаю заказ.

Уэсли закатила глаза:

— Она скоро придет.

И тут появилась она.

— Уэсли, дорогая, извини, я опоздала. — Лана быстро сняла свой дорогой коричневый кожаный пиджак и опустилась на стул рядом с Уэсли. Потом протянула руку Шерри. — Я о тебе наслышана.

Шерри улыбнулась и протянула руку в ответ.

— Это место не похоже на остальные, — вынесла вердикт Лана, оглядывая ресторан. — Кажется, мне не доводилось раньше бывать в карибских ресторанах. По крайней мере, точно не в Штатах. То есть я была в ресторанах на Карибах. — Она нервно засмеялась и бросила на Шерри еще более нервный взгляд.

Шерри перестала улыбаться.

Уэсли не могла взять в толк, но между Ланой и Шерри происходило что-то странное.

К ее глубокому облегчению, к их столику подошла официантка.

— Что посоветуешь выбрать, Шерри? — спросила Лана тоном чуть более вежливым, чем того требовали обстоятельства, и, возможно, немного снисходительным.

Шерри сделала глубокий вдох:

— Меню на английском, дорогуша.

Лана громко прочистила горло. Уэсли заметила, как сердито сверкнули ее глаза.

— Я, пожалуй, попробую жареную курицу со специями, — сказала Уэсли, стараясь вести себя как ни в чем не бывало, будто напряжение, тяжелой тучей нависшее над их столиком, угрожало поглотить весь ресторан.

— А я, наверное… остановлюсь на рисе с бобами и овощами, — решила Шерри.

— Ты вегетарианка? — натянуто улыбаясь, поинтересовалась Лана. Она тоже заказала курицу со специями.

— Нет, просто не ем много мяса. — Шерри по-прежнему держала дистанцию. Присущее ей дружелюбие не желало возвращаться.

— Ах, точно, ты же бегунья, помешанная на здоровом образе жизни, прямо как Уэсли. Кстати, мне нравится твой акцент.

Шерри напряглась, а Уэсли ринулась спасать ситуацию.

— Я рассказывала Лане, как мы чуть не умерли во время Марафона штата у залива, — натужно засмеялась Уэсли.

Шерри уже было не остановить:

— Мой акцент? Я как раз собиралась спросить про твой. Никак не могу определить, откуда такой.

— Неужели? — В сладком голосе Ланы слышались нотки сарказма. — Я родилась в Массачусетсе — на Мартас-Виньярд, если быть точной. Но выросла в Рае, штат Нью-Йорк. Хотя в Бостоне у меня много родственников, которые родились и живут здесь всю жизнь.

Шерри кивнула.

— А ты? Ты с Ямайки, я угадала?

— М-м-м-гм-м-м… — Шерри потягивала воду.

— Когда ты попала в Америку?

— Мои родители приехали сюда, когда мне было восемь.

— Правда? А чем они занимаются?

— Мама работала помощницей медсестры, она умерла пару лет назад. А папа — санитаром в больнице Массачусетса.

— A-а… — Теперь наступила очередь Ланы потягивать воду и отводить взгляд.

— А что делают твои родители?

— Гм… мама, по большому счету, не работает. Она состоит в разных клубах и обществах, где они что-то делают. Ну, понимаешь.

Шерри подняла брови. Конечно, она понимала.

— А папа занимался семейным бизнесом, но сейчас отошел от дел.

Шерри кивнула.

— Каково это — работать в газете? — Было видно, как Лана изо всех сил старается выглядеть заинтересованной.

— Нормально. Обычная работа, ничем не лучше и не хуже любой другой.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза
Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее
Чингисхан
Чингисхан

Роман В. Яна «Чингисхан» — это эпическое повествование о судьбе величайшего полководца в истории человечества, легендарного объединителя монголо-татарских племен и покорителя множества стран. Его называли повелителем страха… Не было силы, которая могла бы его остановить… Начался XIII век и кровавое солнце поднялось над землей. Орды монгольских племен двинулись на запад. Не было силы способной противостоять мощи этой армии во главе с Чингисханом. Он не щадил ни себя ни других. В письме, которое он послал в Самарканд, было всего шесть слов. Но ужас сковал защитников города, и они распахнули ворота перед завоевателем. Когда же пали могущественные государства Азии страшная угроза нависла над Русью...

Валентина Марковна Скляренко , Василий Григорьевич Ян , Василий Ян , Джон Мэн , Елена Семеновна Василевич , Роман Горбунов

Детская литература / История / Проза / Историческая проза / Советская классическая проза / Управление, подбор персонала / Финансы и бизнес