Та, которая покупает

Через час она сидела в ее машине. Девушки направлялись в ту часть города, где Уэсли никогда прежде бывать не приходилось.

— Ничего себе! Значит, вот он какой, Дорчестер!

Шерри рассмеялась:

— Ты говоришь так, будто оказалась в другой стране.

«Скорее, в другом городе», — подумала Уэсли. Старые дома расположились вплотную друг к другу, повсюду мелькали цветные лица, а маленькие витрины напомнили ей некоторые места в Саут-Сайде Чикаго. Ни капли не похоже на тот стерильный Бостон, из уютного гнездышка в котором на благополучной и правильной Коммонуэлс-авеню она только что выпорхнула.

— Добро пожаловать в настоящий Бостон! Я бы не смогла жить в другом месте, — сказала Шерри.

Шерри Чарльз была одной из тех, кому нравилось находиться в центре бурной городской жизни, с ее шумом, преступлениями, мусором и суетой. Ее семья принадлежала к той волне переселенцев с Ямайки, Барбадоса, Гренады и других островов, которые перебрались в Америку из экономически отсталых стран Карибского бассейна, поверив Рональду Рейгану, посулившему им рабочие места, жилье и образование. Однако оказалось, что далеко не всем обещанные блага доставались легко и просто. Часть вернулась домой, потеряв всякую надежду на достойную жизнь на земле обетованной: чтобы продвинуться по социальной лестнице, одной низкооплачиваемой работы было недостаточно. Другие остались: скрепя сердце забыли о полученном на родине высшем образовании и пошли работать уборщиками, продавцами, строителями. Нужно было кормить семьи. Они усердно трудились. Так усердно, что американцы не могли удержаться от смеха: фраза «Каждый выходец из Вест-Индии крутится на восьми работах» стала расхожей шуткой. Но они продолжали работать. И на сегодняшний день составляли больше трети чернокожего населения города, заселяли большинство домов в бедных районах, в то же время неуклонно увеличивая число представителей среднего класса в центре Бостона.

Девушки остановились у кафе на запруженной народом площади, где разгуливали толпы школьников и молодых мамаш из Кабо-Верде, прохлаждались подростки, сновали туда-сюда по делам мужчины и женщины.

— Апхэмс-корнер, — объявила Шерри, паркуя свою «тойоту».

— Вот это да! Прямо как Девяносто пятая улица.

— Угу. Была я на Девяносто пятой, — сказала Шерри. — Здесь намного лучше.

Обе рассмеялись.

Одна из газет, в которой работала Шерри, называлась «Чикаго сан-таймс». Шерри писала о преступлениях и как-то сказала Уэсли: «Я видела изнанку города».

Маленький ресторанчик не вписался бы в общую картину престижного района Бэк-Бэй. Официанты вели себя слишком дружелюбно, приветствовали постоянных клиентов как старых друзей и общались друг с другом. Перебрасывались шутками, когда шли на кухню и возвращались обратно в зал, подкалывали друг друга, обслуживая посетителей. На минуту Уэсли попыталась представить Лану в подобном месте, но картина, возникшая в воображении, лишь вызвала у нее улыбку. Она слышала шум машин, проезжающих по Коламбия-роуд, точь-в-точь как в Саут-Сайде. Уэсли почувствовала себя дома.

Они решили заказать кофе и хлебный пудинг с ромовой подливкой.

Уэсли много смеялась — громко и от души. Шерри была забавной, открытой, скромной и очень честной. Она напомнила Уэсли о старой подруге Анн Мари и том времени, когда они обе были юными, беззаботными и могли смеяться над кем и чем угодно, иногда без всякой причины.

— Так ты познакомилась со своим парнем на вечеринке в Оук-Блаффс? — не скрывая любопытства, спросила Шерри, — У этих любителей проводить время на Мартас-Виньярд полно предрассудков. Берегись!

— Что ты имеешь в виду? Классовые предрассудки?

Шерри кивнула, потягивая кофе:

— Конечно, не у всех. Несколько лет назад я писала о них статью. Некоторые довольно странные. Скажут что-нибудь совершенно безобидное, а потом заявляют: «Не хочу, чтобы мое имя упоминалось в газете. Если друзья прочитают, то отвернутся от меня». Да, просто странные некоторые из них.

— Дункан не такой. То есть сначала я думала, что он тоже из тех, кого только и интересует: «Из какой вы семьи? А в какой школе вы учились?» Но мы стали очень близки. Думаю, если бы его что-то во мне не устраивало — я не имею в виду деньги, — наши отношения не зашли бы так далеко.

— Уверена, ты права, — согласилась Шерри. — С кем-нибудь из его родственников ты уже познакомилась?

— Я знаю Лану. Но мы дружили с ней еще до нашего знакомства.

Шерри кивнула:

— Судя по твоим словам, девочка, он — выгодная партия. Тебе повезло. — В словах Шерри не было лукавства или скрытой издевки.

— Да, действительно повезло, — нерешительно подтвердила Уэсли. — А что если я попрошу его поехать со мной к родителям на День благодарения? Как ты думаешь?

Шерри поджала губы:

— Уэс, может, нужно позволить ему взять инициативу в этом деле на себя? Я не слишком хорошо разбираюсь в мужчинах, но все же мне кажется, они любят держать руку на пульсе и контролировать развитие отношений. Если ты попросишь, он может испугаться.

Уэсли прекрасно понимала это, но все равно расстроилась.