Та, которая покупает

— Вряд ли. До ноября придется жить в таком же ритме.

Интересно, когда она снова его увидит, задумалась Уэсли.

— Собираешься этим летом на какие-нибудь вечеринки на Виньярде? — поинтересовался Уильям.

— На какие вечеринки? — Девушка не слышала ни о чем подобном.

Светская жизнь Ланы, с недавних пор бросившей пить, застопорилась, а сама Уэсли была не настолько близка к этому кругу, чтобы знать, где и когда состоится очередная тусовка, не говоря уже о том, чтобы ее туда пригласили.

Уильям слегка смутился:

— Ну, у Элинор. У Смоллсов. У Рейни Смоллс.

Уэсли откашлялась. Как же ему объяснить?

Да, она любит Рейни и находит общий язык с Элинор, но на их приемы — больше ни ногой.

— Эти сборища не для меня. Я выношу таких людей только по одному, — вывернулась Уэсли.

Уильям рассмеялся:

— Я иногда чувствую то же самое. Но подобные мероприятия надо рассматривать с точки зрения пользы для бизнеса. За последние два года я заполучил на этих вечеринках три или четыре заказа на проектирование домов.

Девушка вздохнула:

— Видимо, тебе это подходит. А я не люблю, когда меня выставляют изгоем.

Уильям прищурился:

— Откуда такие мысли?

— Из-за вопросов, которые мне задают. Слушай, я не хочу об этом говорить.

— Уэсли, ты не права. Ты встретила среди них пару придурков, но это еще не значит, что теперь всех можно валить в одну кучу. Кроме того, Рейни обожает тебя. Она постоянно рассказывает о тебе своим друзьям, и они считают, что ты настоящая трудяга.

Уэсли улыбнулась, но осталась при своем мнении.

— Воспринимай их такими, какие они есть. Они просто люди. Если у них и имеются свои заскоки, то к тебе это не имеет никакого отношения. Поначалу они и со мной так себя вели. А я знаю Дункана с колледжа.

Его слова несколько приободрили девушку.

— И я не стыжусь своей семьи, — продолжал Уильям. — Я горжусь родителями, которые работали не покладая рук, чтобы вырастить меня и моих сестер и дать нам всем образование. Многие семьи живут в этой стране уже в течение нескольких поколений, но так и не сумели добиться того, чего мои родители достигли за тридцать пять лет, после отъезда из Кингстона.

Его слова тронули Уэсли и одновременно пристыдили. Что за дурацкие комплексы? Кто дал ей право умалять заслуги родителей, да и свои собственные, только потому, что пришлось столкнуться с людьми более успешными? Уильям прав. Их заскоки не имеют к ней никакого отношения.

В полдевятого зашло солнце, но Уэсли не хотелось, чтобы вечер так быстро закончился.

— Когда ты в последний раз катался на чертовом колесе? — спросила она, когда они вышли из ресторана.

— На чем?

— Ты слышал.

— Не знаю. Наверное, в классе десятом.

— Хочешь сегодня прокатиться? — Она снова ощущала уверенность в себе, и ей нравилось брать ситуацию в свои руки.

Какое-то мгновение он озадаченно смотрел на нее, а потом до него дошло:

— Конечно! На Нэйви-пир! Знаешь, всегда хотел туда попасть.

— Значит, сегодня у тебя появилась прекрасная возможность. — Уэсли обрадовалась, увидев, в какой восторг он пришел.

Насколько Уэсли любила чертово колесо, настолько же она ненавидела всю остальную набережную Нэйви-пир, непременное место паломничества всех приезжих, особенно туристов с детьми. А для жителей Чикаго — это ад кромешный. Забитые до отказа закусочные-тошниловки, аляповатые сувенирные лавки, длинные очереди в ресторан «Бабба Гамп шримп компани», специализирующийся на морепродуктах. Кто хочешь с ума сойдет! Однако гигантское чертово колесо компенсировало Уэсли весь этот кошмар.

Высоко в небе ярко сияли огни. Подняв глаза, она увидела, как медленно поворачивается колесо, и непроизвольно, в порыве радости, сжала руку Уильяма. Он посмеялся над детским энтузиазмом Уэсли.

Стоило им занять места, и у нее дух захватило. И у него тоже. Уильям купил в сувенирной лавке одноразовый фотоаппарат и теперь, когда они стали подниматься, принялся снимать очертания города на фоне темного неба.

— Какая красота! — то и дело повторял он.

— Разве не прекрасно! — Уэсли оглядывалась по сторонам и чувствовала на лице нежную прохладу ночного летнего воздуха.

Уильям повернулся и щелкнул ее.

Девушка шлепнула его по руке:

— Ты почему не предупредил?

Он рассмеялся и сделал еще один снимок ее возмущенной физиономии.

— Сделаю фотографии в двух экземплярах, — подтолкнул ее локтем Уильям.

— Помнишь, как тогда, прошлым летом, ты рассказывал мне о Чикаго? — спросила она его.

Уильям смотрел в сторону:

— Да, помню. Давненько это было.

Да, еще до Дункана, подумала Уэсли.

— Какой город отсюда красивый! — восхитилась девушка.

Уильям повернулся, и глаза их встретились. И как будто от них уже ничего не зависело. Он наклонился и поцеловал ее. Мгновение Уэсли колебалась, а потом ответила на поцелуй. Это длилось пару минут, и затем Уильям отстранился и стал извиняться.

— Тебе не нужно оправдываться. Я хотела, чтобы ты меня поцеловал, — успокоила его Уэсли.

Ей показалось, что он нахмурился, но она не была уверена.