Та, которая покупает

Уэсли в конце концов сломалась и купила себе в спальню кондиционер. Иначе спать было просто невозможно. Родители же, привыкнув за многие годы к чикагским температурным капризам, стоически плавились от жары ночь за ночью.

Но сегодня, несмотря на прохладу в комнате, ей не спалось. Она не находила себе места. Чем дольше девушка думала, тем яснее понимала, какую ошибку совершила. Все случилось слишком быстро, и она попала в сети Дункана и своей безрассудной страсти. Не первое впечатление о нем было совершенно правильным: самовлюбленный эгоист. Но какое обаяние! Именно из-за этого обаяния рухнула она в бездонную пропасть отчаяния, из которой по сей день не удавалось выбраться. Изо всех сил пыталась она избавиться от Дункана и от боли, что он причинил, но она возвращалась снова и снова.

И ее летняя скука отнюдь не способствовала облегчению страданий. После отъезда Шерри Уэсли чувствовала себя лишней. В этом большом городе она сидела без дела и только мучилась от жары. Ей нужно было чем-то заниматься, что-то изучать, куда-то ходить. Что угодно, только не сидеть и не ждать, когда болезненные воспоминания опять ворвутся в ее мысли.

Уэсли больше не плакала. В душе осталась одна печаль. Иногда она злилась. И ее никогда не отпускало чувство невосполнимой утраты. Ей уже тридцать. Нет ни мужа, ни друга. И никаких перспектив. Жизнь не удалась.

На следующее утро Уэсли встала рано и отправилась на пробежку к озеру. В семь утра там, как всегда, было полно желающих размяться перед работой.

Она немного волновалась перед встречей с Уильямом, хотя и знала, что он увлечен Меган, этой чудо-поварихой с писклявым голоском. Уэсли нахмурилась.

«Ладно, — убеждала себя девушка, — у нас не свидание, просто встреча друзей». Она была готова к тому, что он будет говорить о Меган. Ревность пройдет. Гораздо важнее сохранить его дружбу.

Этим вечером Уэсли одевалась особенно тщательно. Не нужно, чтобы он думал, будто она из кожи вон готова лезть, лишь бы ему понравиться. Но в то же время ей хотелось хорошо выглядеть. Уэсли уже выбрала ресторан: они пойдут в «Ред фиш». Он говорил, что любит каджунскую кухню. Девушка надела белое льняное облегающее платье и розовые босоножки. Последний штрих — любимая розовая сумочка от «Кейт Спейд». Просто, но элегантно. Она улыбнулась своему отражению в зеркале, вспомнив старую Уэсли, которая еще год назад надела бы, наверное, слаксы и футболку.

Она подкрашивала губы, когда раздался звонок в дверь. Девушка не стала торопиться. Внизу послышались голоса Уильяма и отца.

Она спустилась в гостиную. Он стоял к ней спиной. Уэсли глубоко вздохнула. Уильям был в голубой рубашке поло и голубых, тщательно отглаженных слаксах. Ей нравилось, когда он надевал голубое. Уильям обернулся, и при виде друг друга оба расплылись в улыбке.

— Привет! — Уэсли рассмеялась и дружески обняла его.

Отец позвал мать, которая тут же прибежала из кухни.

Гость представился и сел в кресло, чтобы поболтать с родителями.

Уильям с отцом заговорили о футболе, и через десять минут Уэсли пришлось прекратить эту дискуссию, которой не видно было конца и края.

— Как поживаешь, Фло Джо? — спросил Уильям, выруливая с подъездной дорожки в «тойоте-камри», взятой напрокат.

— Я в порядке. Скучаю в основном.

Он кивнул в ответ:

— Выглядишь хорошо.

Она улыбнулась и показала в сторону Норт-Лейк Шор-драйв:

— Итак, куда мы едем?

Уэсли объяснила, как добраться до «Ред фиш».

Разговор зашел о невероятно напряженном графике работы в его компании, которая росла на глазах.

— Жаль, что ты не умеешь чертить, а то бы я тебя нанял, — пошутил Уильям.

— Не-ет, в ближайший год, или около того, я не планирую выходить на работу, — ответила Уэсли.

— Но ты же вернешься осенью к тренировкам?

— Да. Я ужасно скучаю. Каждый день вспоминаю своих дамочек. Надеюсь, они поддерживают форму.

Он повернулся к ней на секунду:

— Слушай, вот чего я не могу понять в тебе.

— Чего? — озадаченно спросила Уэсли.

— Ты занимаешься персональными тренировками, любишь свое дело и зарабатываешь хорошие деньги, но тем не менее взяла и все бросила.

— Нет, дело вот в чем: мне надо было на время уехать из Бостона.

— Знаешь, жизнь не стоит на месте, Уэс, — продолжал Уильям после короткой паузы. — И ты не должна упускать шанс, который выпадает тебе сегодня, из-за неприятностей, случившихся вчера.

В ресторане он заказал сома, фаршированного бататом, и не переставал восхищаться своим блюдом.

— Бог мой, я обожаю это место. Если бы мог — женился на поваре.

Уэсли рассмеялась:

— Рада, что тебе понравилось. Но боюсь, повар здесь — мужчина.

Уэсли выбрала черные бобы с рисом и жареного цыпленка со специями, но осилила только полпорции: переусердствовала с кукурузным хлебом.

Когда официант принес десертное меню, она заказала кофе, а Уильям — ореховый пирог с ванильным мороженым.

— Ты сегодня разошелся не на шутку, — поддразнила его Уэсли.

— Да я несколько месяцев нормально не ел. В последнее время на работе сплошные запарки. В основном питаюсь в офисе из автомата с едой.

— Это вредно, Уильям. Надеюсь, в ближайшем будущем суматоха уляжется.