Та, которую я...

Зараза, что за жизнь у меня теперь?! Вот не бывает так, чтобы постоянно всё переваливалось с ноги на ногу тихо и мирно, как было в моем родном земном мегаполисе. Тут обязательно что-нибудь идет наперекосяк! То карабкаешься чёрт знает куда, то катишься по наклонной.

И сейчас участь выпала мне жалкая на вид и на вкус.

Один, в дремучей глухомани, прусь к татуированным «куклам», которые меня, быть может, и на порог храма не пустят.

Хоть бы побыстрее всё изменилось.

Ничто ведь не вечно под Луной. А на Луне — тем более, при таких-то частых волнениях природных стихий и междоусобицы, набирающей обороты и раздирающей империю изнутри…

* * *

Наконец-то я доскакал до небольшого горного кряжа. Не сказать, что прямо непролазные и неприступные горы, но укрыться надежно там вполне возможно.

До наступления сумерек отыскал подходящее место для ночевки — небольшой грот в скальной громадине.

Ну как грот…

Маленькая пещерка: три моих роста в ширину, пять в длину и примерно два в высоту.

Плохо, что любой подкрадется незамеченным, но деваться некуда. Тут тебе и любые ветра нипочем, и дождь нестрашен, да и намного теплее, чем под открытым небом.

Повезло, что входное отверстие в мое временное убежище не особо здоровое. Много камней не потребовалось, чтобы вход завалить. Сразу быстро насобирал их поблизости, стащил и аккуратно «замуровал» себя так, чтобы свет проникал по верхнему краю, но при этом никакая сволочь не смогла бы без шума влезть внутрь.

Но прежде оборонительную конструкцию соорудил. Сложил осторожненько внутри грота, прямо у входа, пирамиду из булыжников, да такую, чтобы чуть ее толкни, даже прикоснись лишь легонько — она тут же и повалится и покатится на незваных гостей. На верхушке пирамиды покрупнее камень примостил. Пусть и не пришибет никого, но ноги точно отдавит.

Правда, самому бы ненароком спросонья не зацепить ее. Хотя всё равно меня не заденет, она же на свал к входу нацелена.

Справился быстро, теперь можно и расслабиться.

Хорошо, что узелок с едой, врученный мне стариком, не забыл впопыхах прихватить с собой после «побоища» разбойников.

Если какой-нибудь военный отряд или еще кто-то, радеющий за порядок и справедливое возмездие за преступление, в скором времени наткнется на их трупы, то за мной вряд ли пустятся в погоню. Следа моего попросту не отыщут. Я, как заведенный, ускакал оттуда огромными прыжками, пока силы не подвели.

Да и если случайно верное направление для преследования выберут, то далеко я теперь. Не достать им меня. Не догнать до завтра, как минимум. А завтра я еще дальше ускачу.

Интересно, а магический след после амулета остался? Если он впитал магию служебного кольца, то и фамильным почерком семейства Даарр «отметился» на месте битвы?

Да мне теперь что с того? Вернусь ли я вообще когда-нибудь в Большие Яйца?

Кстати, кряж этот, где я сейчас укрылся, — не та ли это самая гряда, о которой мне толковал дедок?

Значит, завтра надо держаться левее от нее, чтобы к Зубчатым горам попасть. Пожалуй, лучше всё же перестраховаться и у кого-нибудь уточнить дорогу. Найду какую-нибудь крохотную деревеньку, там и спрошу.

Еще раз мысленно поблагодарил дедка и ополовинил свой походный паёк. Только теперь сообразил, что не запасся на ночь дровами. Да в горах их и не раздобыть. Я оглядел окрестности тщательно, прежде чем замуровываться. Нет вокруг ни деревца, ни кустика. Надо было заранее побеспокоиться и с равнины притащить.

Спать на холодных камнях — занятие не из приятных.

Выложил остатки еды из узелка, сложил тряпицу в несколько слоев и под зад ее себе подсунул, устроившись на широкой плоской каменюке.

Вот и всё. Тьма сгустилась…

Глава 36

Ночь — самое трудное время для бодрствования.

Ночь — самое подходящее время для бодрствования, тем паче, когда у тебя нет огня. Когда тьма застигла тебя в незнакомом месте. Когда ты окутан кромешной темнотой, и она выдавливает из глубин твоего подсознания самые жуткие и самые невообразимые страхи.

Пусть ты и находишься в относительной безопасности.

Но когда вокруг — хоть глаз выколи, любой уровень безопасности с каждой минутой становится всё более относительным, пока совсем не сойдет на «нет».

Всякий шорох или тихий звук превращают твою нервную систему в вопящий и стенающий сгусток оголенной плоти, брошенный в беспощадные кусты репейника.

Иглы испуга и беспомощности беспрерывно терзают твои извилины, рисуя самые невероятные ужасы, подступающие к тебе со всех сторон…

Конечно, я намеревался просидеть до утра, не смыкая глаз. Правда, хоть смыкай их, хоть не смыкай — всё одно ни хрена не видно.

Утомление периодически брало надо мной верх, и я клевал носом.

Давно я уже не засыпал сидя, при этом стараясь всеми силами не спать.

Кажется, ты справляешься со сном, сидишь себе такой напружиненный и почти бодрый, но в какой-то миг погружаешься в небытие, мышцы непроизвольно расслабляются — и ты либо заваливаешься набок, либо твоя голова резко падает на грудь…

И всё! Сон как рукой сняло!

Дергаешься, даже вскакиваешь мысленно: «Я ведь совсем не спал и не собирался!»