Та, кто задает вопросы

– Болван! – резко выдал кот, и это уже не было ласковым мурлыканьем. – Болван! Плащ на медвежьем чучеле! Плащ, который Стефан всегда снимал в коридоре! Ты видел его много раз! Почему ни разу о нем не подумал?

– Пошел вон, – буркнул Матвей. – Мог бы сказать сразу, тварюка.

Обиженный Скарбник прыгнул на стол, выгнул спину, зашипел и тут же принялся вылизывать лапы необыкновенно длинным и алым языком.

Матвей кинулся шнуровать кеды.

– А запись в Желанной? – проговорил кот, на минуту прекратив свое занятие.

– Что? – не понял Матвей.

– Запиши в Желанной: пусть Марьян убьет Жнеца. Чтобы наверняка. Заверши этот круг, ты должен это сделать. Запиши свое желание, Матвей Левандовский, и пусть Желанная останется за вашим родом.

– У Мирославы осталось еще одно желание.

– И пусть. Она, если захочет, тоже запишет его. Но сейчас возьми власть над книгой, она должна принадлежать тебе. Сделай запись, и тогда Марьян победит Григория Лушу, а иначе он погибнет. Ты же не хочешь, чтобы Луша растерзал твою Мирославу, правильно?

– Черт! – В голове царил полный сумбур.

Никогда и ни за что Матвей не связался бы с Желанной. У него не было желаний, которые должен был выполнять Марьян. Однако же в словах Скарбника звучала странная и правильная правда. Она не поддавалась логике, но чутьем ведьмака Матвей вдруг понял, что именно так и надо поступить.

Время поджимало, он торопливо кинулся в мастерскую прадеда, где хранил теперь Желанную. Достал книгу, схватил карандаш, замер на мгновение, а после открыл новую страницу и записал свое имя.

«Хочу, чтобы Марьян Вивчар убил в поединке Григория Лушу и остался жив».

Коротко и четко. Марьян должен жить. И Мирослава тоже должна жить. Потому появилось и второе желание.

«Хочу, чтобы Мирослава Новицкая выжила в сегодняшнем поединке с ведьмой. И сестра Мирославы – тоже».

Жирная точка завершила этот небольшой текст. Взглянув еще раз на книгу, Матвей сунул ее в сундук, завалил мешочками с травами и, повесив на ручку маленький оберег, сделанный своими руками, покинул дедову мастерскую. Теперь сюда никто не проникнет, даже ведьмы.

2

Матвей несся по улицам как сумасшедший, перепрыгивал через скамейки, чтобы сократить путь, перебегал дорогу на красный свет, нервно сжимая рукоять меча. Вперед, вперед!

Вот уже виден лес, вот уже поблескивает в странной мгле небольшой крест на часовенке кладбища Невинно убиенных. Сегодня тут мрачно и прохладно. Не трещат кузнечики, не шелестит трава, не качаются ветви деревьев. Мир замер, как заколдованный, и серая дымка, расползающаяся от кладбища, скрадывает очертания городка и высоких деревьев.

Матвей вбежал в лес с мечом наготове, но никто его не встречал. Никто не стоял на дороге, не поджидал правнука ведьмака, не стремился ему навредить. Дедова хижина уже угадывалась во мраке, проступала призрачным контуром, вычерченным простым карандашом на черной бумаге.

Чучело медведя возвышалось над огородом, его огромная голова была слегка повернута, словно он ждал Матвея. Стеклянные глаза ничего не выражали, уши торчали на макушке. И как Матвей не догадался, что это всего-навсего плащ? Он видел эту голову в детстве и напугался до смерти. До икоты, до нервного тика. Мать, которая тогда была еще жива, запретила своему деду приходить домой в этом плаще, и с тех пор медвежья голова украшала чучело на огороде.

Матвей приблизился, и медведь повернул голову. Это произошло так быстро и неожиданно, что сердце чуть не выскочило из горла.

– Я правнук Стефана, – зачем-то пробормотал Матвей, но чучело осталось неподвижным.

Говорить ничего не надо было – только взять плащ. Но можно ли вот так просто протянуть руку и схватить толстую тяжелую шкуру? Вдруг чудовище откусит половину ладони? Белые громадные зубы медведя поблескивали в дымном мраке. Что делать? Может, попробовать подцепить и скинуть шкуру палкой? Или мечом?

Матвей поднял меч и неловко ткнул в соломенное брюхо чучела. И тут медведь ожил. Он распрямился, разинул пасть и зарычал в лицо Матвею. Неожиданно теплое медвежье дыхание обдало парня с головы до ног, вскинулись лапы с черными когтями, и сама смерть глянула в глаза с невозмутимостью хищного зверя.

– Бери шкуру! – закричали за спиной. Голос был тонкий и знакомый. – Бери шкуру! Снимай ее!

Медведь шевельнулся, и, если бы Матвей не отскочил в сторону, его придавили бы мощные лапы с длинными, точно ножи, когтями.

Увернувшись от когтей, Матвей вцепился в мягкую длинную шерсть у плеча животного и рванул на себя. Странная медвежья голова вдруг откинулась назад, и в руках у Матвея оказался длинный плащ, только вместо капюшона у него болталась тяжелая морда медведя с блестящими глазами и длинными зубами.

– Вот и все! Ты же его правнук, ты имеешь право на этот плащ, – проговорила Руська. Это она кричала только что за спиной.

Мавка стояла у забора и глядела на Матвея с восторгом и непонятной радостью.