"Та самая Аннушка". Часть вторая: "Это ничего не значит" (СИ)

— Чёрт, угадала, — призналась девчонка смущённо, — откуда?

— Вижу, как тебя таращит. Напрягло?

— Не то слово, блин. Думала, глазоньки вылезут и головушка лопнет. Хорошо, что косячок заначила, дунула на привале, пока Малки не видит. Давай ещё накатим?

— Без проблем, тем более, и мясо несут. Как знала, два куска заказала. Поделюсь с тобой, если хочешь.

— Блин, думала неделю жрать не смогу, так мутило. Но отпустило, слона готова съесть!

— Обычное дело. Вы, глойти, много сил жжёте на маршруте. Если б не резонаторы, сгорали бы за год. Давай, за Дорогу!

— За Дорогу!

Официантка принесла два здоровенных стейка и стопку толстых лепёшек. Аннушка отделила половину, подвинула к девочке.

— Фига себе у неё жопа! — восхищённо сказала та, провожая взглядом Хлою. — Вот ей, наверное, сидеть мягко… Меня Донка зовут, кстати.

— А меня Аннушка.

— Серьёзно? Та самая Аннушка? Не гонишь?

— Угу, — ответила девушка невнятно, впиваясь зубами в мясо, — как есть та самая.

— Офигеть, блин.

— Точняк. Сама себя боюсь. Ну что, ещё по одной?

— Спрашиваешь!

Аннушка смотрела, как Донка, пренебрегая ножом и вилкой, грызёт кусок мяса острыми мелкими зубами. Урчит, как кошка, сок капает на тарелку и течёт по рукам.

— Наелась? — спросила она, когда та закончила.

— Да, налопалась, спасибочки. Пора ещё водочки!

— А ты нормально держишься.

— В смысле?

— Ну, мы уже полпузыря раздавили, пивом запивая. Я думала, ты под стол упадёшь с таким весом-то.

— Ха! Не дождёшься! Я ещё и тебя перепью!

— Ой, я тебя умоляю, ребёнок! Не тянись за тётей Аннушкой, она тебе дурному научит.

— Чему это? — засмеялась девчонка, ловко закидывая в себя очередную рюмку. — Пить? Я и так пью. Курить? Курю, и не только табак. Трахаться? Ха, ты б видела! В карты на раздевание играла, с рейдерами на моцике гонзала, караван по Дороге провела! Чему ты можешь меня научить, тётя Аннушка?

— Да на свете полно штук, которых ты не пробовала.

— Это, например, что?

— Всякие вещи не для маленьких пьяненьких девочек!

— Это кто ещё пьяненький! Я таких как ты троих перепью! Наливай ещё!

Они выпили снова, повторили, а потом бутылка внезапно кончилась.

— Не, я так не играю, тётя Аннушка! — пьяно засмеялась Донка, вытряхивая последние капли из горлышка себе на язык. — Раздразнила и в кусты?

— Ты о чём? — удивилась тоже уже не слишком трезвая девушка.

— Давай, колись, что за крутые штуки ты проделывала, которые типа мне слабо! Или та самая Аннушка просто насвистела в ушки глупенькой маленькой Доночке?

— Оно тебе не надо, поверь.

— На-свис-те-ла! Ой, а понтов-то было, понтов…

— А не пожалеешь, ребёнок? Мамка уши не надерёт?

— Ха, сама не пожалей, тётушка! А мамки у меня нет, и не было никогда. Меня Малки у рейдеров выменял на два литра косорыловки. Говорит, они меня в пустошах нашли и портвейном через соску выпаивали, потому что жрать я ещё не могла. Портвейн калорийный, куда там молоку. Так что хрен ты меня чем удивишь, спорим?

— Уверена?

— На все чёртовы сто! Кстати, ещё соточку я бы…

— Тогда «пикник на обочине»! — сказала Аннушка неожиданно серьёзно.

— Это что за нафиг?

— Игра такая. Не для всех. Только для по-настоящему крутых Людей Дороги.

— Ха, тоже мне проблема. А выпить ещё купишь?

— Непременно. В этом и суть. Мы с тобой выходим на Дорогу, но никуда не идём и не едем. Садимся на обочине и пьём. Кто первый не сможет удержать в башке Фрактал, тот проиграл.

— Говно вопрос! На что играем?

— Ну… давай на желание.

— В койку не пойду! Нет, будь ты мужиком…

— Кроме койки.

— Тогда погнали! Где там наш спортивный снаряд?

— Дмитрос! — закричала Аннушка. — Ещё бутылку нам с собой!

— Ща, в сортир сгоняю, и готова! — Донка встала, пошатнулась, схватилась за край стола, но утвердилась на ногах и к туалету пошла почти ровно. Увидев наклонившуюся к столу Хлою, не удержалась и звонко хлопнула по обтянутой кожаными штанами заднице.

— Экую жопень отрастила!

Хлоя даже головы не повернула, продолжая собирать посуду. Привыкла.

— И пару стульев складных дай, — попросила Аннушка, когда бармен принёс ей бутылку. — Рюмки верну потом, не бойся.

— Зря ты, — сказал Дмитрос, — совсем малая же.

— Не сцы, я её вытащу. Зато если продержится, будет крутейшей глойти на Дороге. А что малая — так и надо. У взрослых мозги твердеют.

— Тебя так же учили, да, синеглазка?

— Меня, Дмитрос, учили куда жёстче. Так что отвали, я знаю, что делаю.

— Как скажешь, агапи му. Ты всегда знаешь, что делаешь.

— Хотя лучше бы ты знала, зачем, — добавил он, глядя ей вслед.

* * *

Аннушка, прихватив бутылку, рюмки и два складных стула, направилась к выходу, где уже нетерпеливо подпрыгивает весёлая Донка.

— Куда пойдём?

— Поедем, — поправила её Аннушка, — недалеко, не волнуйся. Просто не хочу, чтобы люди были рядом.

— Ты меня куда-то заманиваешь, что ли? — подозрительно спросила девочка.

— А что, ты, типа, откажешься?

— Нет, конечно. У тебя же бутылка! Но учти, что я не такая наивная, и всё вижу!

— Садись, — Аннушка открыла перед ней дверь чёрного пикапа. — Прокатимся чуток. Ох, как же хорошо, что тут можно садиться за руль пьяной! Я прилично набралась, оказывается.