Та самая, единственная…

— Но через пару недель я заберу тебя в Голландию. Мама постарается взять отпуск, и мы будем гулять вместе и возьмем с собой Ахиллеса. А у кошки, которую держит Офке, появились котята. Я думаю, Офке не будет возражать, если ты заберешь одного.

— Мама не любит кошек…

— Тогда его возьму я, ладно? Котенок составит компанию Ахиллесу.

Он взглянул на Оливию.

— Как вы думаете, Оливия, неплохая идея?

— Просто замечательная. Вот будет весело, Нел. А теперь проводи свою бабушку в столовую. Я уверена, что вы проголодались.

— Вы пойдете с нами, Оливия? — спросила леди Бреннон.

Оливия изумилась.

— Я? Что вы! Конечно нет. Я должна помочь обслужить гостей. — Внезапно ей захотелось скрыться с глаз мистера Ван дер Эйслера. — Вы меня извините?

Она торопливо ушла в столовую, где на нее набросилась мисс Росс:

— А-а, наконец-то. Где вы пропадали? Кухарка порезала руку и не может держать в руке нож, а у нас кончаются окорок и говядина. Идите на кухню и нарежьте как можно скорее еще. — Она повернулась, чтобы обслужить очередного родителя, а Оливия направилась к кухне. Мистер Ван дер Эйслер, который усаживал своих спутниц за столик, проводил ее глазами. Он неторопливо набрал еды и напитков и отнес на стол.

— Я отойду на минутку, — сказал он леди Бреннон и вышел в ту же дверь, что и Оливия.

Мгновение он стоял в дверях кухни, наблюдая за ней. Умение нарезать мясо не было сильной стороной Оливии, о чем свидетельствовала маленькая кучка неровных кусков, но подать совет или помочь было некому, потому что кухарка уже ушла к себе и двоих ее помощниц тоже не было на месте.

— Позвольте мне, — сказал мистер Ван дер Эйслер, взял у нее нож и две длинные вилки и начал нарезать мясо с искусством, которое могло бы сделать честь иному профессионалу.

— Вы не должны были входить сюда, — сказала Оливия, когда вновь обрела способность говорить, — и не должны этого делать.

— Но я уже здесь, Оливия, и разве кто-нибудь здесь может нарезать окорок лучше? В конце концов меня учили обращаться с ножом. Не теряйте времени даром, милая девушка, несите это блюдо в столовую, а я примусь за говядину.

Она подхватила блюдо с тончайше нарезанным окороком и заторопилась в столовую. Там у нее выхватили блюдо из рук.

— И поторопитесь с говядиной…

— Благодарю вас, — фыркнула Оливия и поспешила обратно на кухню.

Мистер Ван дер Эйслер нарезал говядину и теперь, взяв один из кусков, присел на стол, чтобы съесть.

— Вы не должны… — начала Оливия.

— Вы говорите это уже во второй раз. Будьте хорошей девушкой, отнесите поскорее говядину и возвращайтесь сюда.

— Я… — Она встретилась с ним взглядом, сделала, что он просил, и вскоре опять была здесь.

— Когда вы возвращаетесь на Сильвестер Креснт? — спросил он.

— О, мне надо будет остаться еще на один день, чтобы привести все в порядок.

— Я на день-два останусь у леди Бреннон и захвачу вас с собой. Мне самому нужно быть в Лондоне.

— Да, но…

— В чем дело? Вас ждет какой-нибудь молодой человек?

— Молодой человек? Меня? Боже мой! У меня нет времени даже на то, чтобы сказать «доброе утро» молочнику. А потом, откуда здесь возьмутся молодые люди?

— Жаль. Ну неважно. Я заеду за вами часов в десять утра. Вы куда-нибудь уезжаете на каникулы?

— Нет. Я, то есть мы, будем жить с бабушкой.

— И что же вы собираетесь делать целыми днями?

Внезапно Оливия рассердилась.

— Не знаю. Не имею ни малейшего понятия. Мне пора идти.

— Бегите, — сказал мистер Ван дер Эйслер и отрезал себе еще один кусок говядины.

Родители начали уходить из столовой, направляясь в зрительный зал. Оливия, собрав тарелки и стаканы, спустя некоторое время была уже за кулисами, чтобы удостовериться, что хор на месте и выглядит подобающим образом. Пьеса старших девочек уже началась, а после ее окончания, перед хором, был показан танцевальный номер. Оливия подошла к дырке в занавесе, чтобы взглянуть на аудиторию. Леди Бреннон и мистер Ван дер Эйслер сидели во втором ряду. Леди Бреннон ласково улыбнулась, но ее компаньон, казалось, вот-вот уснет.

Пьеса окончилась, под громкие аплодисменты завершился танец, и вот хор выстроился полукругом, учительница музыки извлекла первый аккорд, и они начали.

Оливия, стоящая за кулисами и играющая роль суфлера, подумала, что если мистер Ван дер Эйслер уснул, то это несомненно его разбудит. Следующим номером была довольно грустная песня о снеге. Хору она не нравилась, но учительница музыки настояла на ее исполнении. Девочки с успехом справились с первым куплетом, но во время второго потеряли нить, и Оливия вынуждена была заняться суфлированием. Несколько маленьких мордашек в панике повернулось в ее сторону. Учительница музыки, проиграв несколько заключительных тактов куплета и заметив, что никто не начинает следующий, стала повторять их снова. Оливия очень тихо начала напевать слова, и через мгновение хор с облегчением подхватил их. Заминка была почти незаметной, а в остальном все прошло прекрасно, и все участники были вознаграждены оглушительными аплодисментами.