Та самая, единственная…

Они нашли себе места в середине зала на краю ряда, и, поскольку до начала первого номера оставалось еще минут десять, он усадил леди Бреннон, но сам не сел.

— Я скоро вернусь, — пообещал он и исчез за ближайшей дверью.

В холле он повстречал швейцара, спросил, где находятся буфетные, и, поблагодарив коротким кивком, направился в ту сторону.

Оливия, насыпавшая ложкой чай в чашки, обернулась, услышав его спокойный голос.

— Здравствуйте, Оливия.

Она почувствовала, как кровь сначала отхлынула от лица, а затем прилила вновь. Ей очень хотелось ответить ему весело и непринужденно, но она смогла только выдохнуть:

— О-о, — и раздраженно добавить: — Как вы меня напугали. — Она дрожащей рукой поставила чашку на стол. — Разве вы не будете в гимнастическом зале? Я рада, что вы приехали. — Она нахмурилась, потому что он мог понять ее неправильно. — То есть я рада за Нел. Она так боялась, что никто не приедет. А ее мать и бабушка тоже здесь? Надеюсь, что да. Она будет в группе ритмической гимнастики. — Понимая, что болтает чушь, Оливия замолчала.

Мистер Ван дер Эйслер вошел в буфетную.

— Вы рады снова видеть меня, Оливия?

— Рада? Почему я должна быть рада? Не думала об этом. Вам надо идти.

Он не обратил внимания на ее слова.

— Мне жаль, что меня не было в Англии и я не смог подвезти вас к началу триместра.

— Железная дорога работает превосходно, — ответила она ледяным тоном. — Нел сказала мне, что вы были за границей.

— А, да, я послал ей открытку.

— Надеюсь, что вы хорошо провели отпуск…

Он улыбнулся.

— Отпуск? Ах, да, конечно. Я уже забыл об этом. А вы пойдете смотреть представление?

— Конечно нет. Я буду помогать за сценой, а потом с чаем. — Чтобы чем-нибудь занять руки, она снова взяла чашку. — Надеюсь, вы останетесь довольны зрелищем, передайте привет леди Бреннон. Прощайте, мистер Ван дер Эйслер.

Он воспринял эту отповедь тактично, хотя и не попрощался с ней.

Когда он за несколько секунд до начала первого номера занял место рядом с леди Бреннон, она шепнула ему:

— Вы нашли ее?

— Да, но потом, кажется, опять потерял, хотя и не совсем понимаю, по какой причине. — И он обратил внимание леди Бреннон на начавшееся представление.

Вторая половина дня прошла удачно: гимнасты проделывали упражнения без особых ошибок, а самые маленькие выступали с большим апломбом, зная, что родители взирают на них с восхищением. Мисс Кросс завершила вечер подобающей случаю речью, и все потянулись из зала, чтобы выпить чашку чая.

Оливия, хлопочущая возле кипятильника, старалась быть незаметной и не смотреть в сторону мистера Ван дер Эйслера, сидящего на шатком низеньком стульчике и прислушивающегося к счастливому щебетанию Нел. Ее старания, однако, не увенчались успехом — резкий голос сестры-хозяйки привел ее в чувство:

— Оливия! Вы слышите, что я говорю? Софи Гринслейд плохо себя чувствует. Проводите ее наверх, пока ее не вырвало, а я найду ее мать. Нам ни к чему неприятности.

Посмотрев в последний раз на мистера Ван дер Эйслера, Оливия повела расстроенную Софи в спальню, подержала девочку над тазиком, умыла и уложила ее, побледневшую, но чистую, в кровать, а к тому времени, когда появилась миссис Гринслейд, сестра-хозяйка уже могла заверить озабоченную мать, что с девочкой все в порядке, не случилось ничего серьезного.

— Благодарю вас, Оливия. Вы можете идти, — милостиво разрешила сестра-хозяйка.

Как можно скорее Оливия спустилась в холл как раз в тот момент, когда леди Бреннон, сопровождаемая мистером Ван дер Эйслером, выходила на улицу.

Оливия почувствовала горькое разочарование. Неважно, что она решила забыть о нем, все равно было бы приятно взглянуть на него еще раз. Жадным взглядом Оливия провожала его массивную фигуру. На этот раз она действительно видит его в последний раз.

Он обернулся и, заметив ее, подошел.

— Вы прятались? — спросил он безо всякой преамбулы.

— Я? Нет, просто Софи стало плохо.

— Понятно. — Он улыбнулся, и внутри у нее все перевернулось. — Мы еще увидимся, — пообещал он и снова пошел к выходу.

Это обещание тотчас же заставило ее забыть все свои благие намерения, хотя в ту бессонную ночь она решила больше не встречаться с ним. Перестань о нем и думать, он делал это просто из любезности, сказала она тогда себе.

Но теперь он обещал, что они еще встретятся. Значит ли это, что он приедет, чтобы забрать Нел в конце триместра? Если так, она должна приложить все усилия, чтобы не попадаться ему на глаза. В крайнем случае можно сказаться больной и не выходить на работу. Головная боль или — еще лучше — вывихнутая лодыжка. С этой спасительной мыслью она провалилась в не дающее отдыха забытье и на следующее утро проснулась бледная и с воспаленными глазами. Сестра-хозяйка раздраженно спросила, не больна ли она.

— Если так, то это весьма неприятно, — сказала леди, — потому что я хотела, чтобы вы помогли мне вымыть девочкам волосы.