Та самая, единственная…

И пока Оливия намыливала одну головку за другой, ей в голову постоянно лезла всякая чепуха. Но хотя это и чепуха, все-таки приятно было представлять себе, какой прекрасной могла бы стать ее жизнь, если бы мистер Ван дер Эйслер влюбился в нее. В конце концов, она, может быть, никогда больше его не увидит, так что почему бы ей не помечтать.

6

Миссис Хардинг приехала на следующий день, и, поскольку школа была пуста, если не считать швейцара и кухарки, Оливия с матерью чувствовали себя так, как будто все здание в их распоряжении. Стояла холодная, но ясная погода, и они, используя предоставившиеся им спокойные дни, совершали длительные пешеходные прогулки, обедая в первом попавшемся деревенском кабачке и возвращаясь обратно только к ужину, а вечера проводили в долгих беседах. Оливия прекрасно понимала, что мать отнюдь не была счастлива в Сильвестер Креснт. Друзей там у нее почти не было, только знакомые, которые, приходя играть в бридж, сами крайне редко приглашали ее к себе. Миссис Фицгиббон также требовала к себе большого внимания, и миссис Хардинг чувствовала себя не в своей тарелке. Было бесполезно давать ей советы вроде того, что нужно постараться утвердить себя, — характер у матери был мягкий, и она всегда ожидала от других только хорошее. На следующий год, думала Оливия, мы будем жить здесь. Когда начнется новый триместр, мать приедет вместе с ней и по крайней мере сможет сама распоряжаться своим временем.

Так они сидели, строя планы, подводя денежные балансы на клочках бумаги, обсуждая покупки, которые надо будет сделать для того, чтобы обустроить маленькую квартирку поуютнее, и Оливия, несмотря на лежащую на сердце тяжесть, была рада видеть свою мать такой счастливой.

На второй день отпуска они поехали в Бат походить по магазинам и перед тем, как осмотреть аббатство, прекрасно пообедали, а после осмотра попили чаю. Жаль, конечно, что, когда занятия возобновятся, Оливия днем будет свободна не более часа, но миссис Хардинг заявила, что она прекрасно проведет время и в одиночестве. И действительно, она выглядела настолько лучше, что Оливия уговорила ее остаться еще на неделю и сама взяла на себя обязанность сообщить об этом бабушке.

Миссис Фицгиббон, естественно, выразила недовольство, заметив, что без помощи дочери ей не справиться с хозяйством.

— А разве эта женщина, миссис Ларк, не может приходить каждый день убираться? — спросила Оливия.

— Конечно, сможет, — отрезала бабушка. — Неужели ты думаешь, что я собираюсь это делать сама?

— Нет, бабушка. Но значит, за тобой будут присматривать. Прекрасно. Мама здесь очень счастлива, и это идет ей на пользу. Ты же знаешь, что она всегда не любила Лондон.

— Ты дерзкая девчонка.

— Да, бабушка, — сказала Оливия и повесила трубку.

Снова начались занятия, но в атмосфере школы чувствовалось какое-то возбуждение. Рождество было уже достаточно близко, и почти все разговоры касались таких важных тем, как рождественские подарки, школьный спектакль, который должен пройти в конце триместра, и концерт, в котором участвовала каждая девочка, научившаяся играть на каком-либо музыкальном инструменте. Предстояло позаботиться о новых учениках, которые к этому времени уже освоились и тоже хотели участвовать в предстоящих торжествах.

Не будучи опытной портнихой, Оливия тем не менее шила костюмы для пантомимы, рисовала декорации под руководством учительницы рисования и даже, когда больше было некому, репетировала с детьми роли. Ролей было множество, потому что родители расстраивались, когда именно их дочь не участвовала в спектакле. Те, которых было бесполезно заставлять выучивать роль, участвовали в танцевальных номерах, не имеющих никакого отношения к сюжету. Однако какое это имело значение, если таким образом каждый ребенок участвовал в представлении.

Нел играла одну из рождественских фей, и ее роль была говорящей. Прежде чем взмахнуть волшебной палочкой и присоединиться к остальным феям, она должна была сказать: «А вот и Дедушка Мороз!»

— Мама будет гордиться мной, — уверяла она Оливию. — Она приедет посмотреть на меня, она обещала.

Но в ее голосе звучало такое сомнение, что Оливия поспешила утвердить ее надежду.

— Ты уверена? — спросила Нел Оливию, которая, укладывая детей спать, подтыкала им одеяла. Сестра-хозяйка этого не одобряла, но Оливия, помня, как сама она уютно себя чувствовала, если одеяло было подоткнуто, не обращала на нее внимания.

— Если твоя мама обещала, то, конечно, она приедет, — уверенно ответила она. — А теперь будь хорошей девочкой и спи.

— Хорошо. Оливия…

Оливия повернулась.

— Да, дорогая?

— Я на каникулы поеду в Голландию. Надеюсь, мне там понравится. У мамы там много друзей, а мне не нравится леди, которая остается со мной, когда мама уходит.

— Может быть, на этот раз будет другая леди?

— Хорошо бы, если так. Мне хотелось бы, чтобы ты тоже поехала. Мы бы с тобой гуляли вместе. Что тебе больше всего хочется посмотреть в Амстердаме?