Та сторона

Он вылез из авто и пошел в мою сторону, а я побежал на миниатюрных ножках этой мадам, поправляя юбку. Если половина Таймс-Сквер увидит то, что она бережно хранит для достойного, ей будет трудно прийти в себя. Я вошел в один из многих и бутиков и тут же мне стало не по себе! Это был магазин женского белья и мне сразу захотелось выйти. Только сейчас я – не совсем мужчина, а значит, никто не посмотрит криво. Мои пальчики схватили первое попавшееся белье, и я зашагал в примерочную.

– Мужчина, вам сюда нельзя! Мужчина! – слышал я голос сзади.

– Ну что ж, я надеюсь это размерчик будет тебе к стати, и ты не разочаруешься в моем вкусе… – глубоко вдохнув, я сделал аккуратный шаг, словно наступил на несуществующую ступеньку.

6

Перед моими глазами предстала уже знакомая тропа. Я стоял у двери фешенебельного коттеджа стиля хай-тек с изысканной отделкой и поверить не мог! Я только что был в теле женщины! Не сразу сообразив, как обстояли дела, когда странник втолкнул меня в дверь, я был всецело удивлен тому, что в двери дома, стоящему по диагонали, все еще торчали мои руки. Они тут же исчезли, и трое безликих всадников наставили винтовки на странника. До меня медленно, но верно, доходил смысл его поступка. Он совершил рокировку. Теперь мы оказались в выигрышном положении.

Нащупав в кармане револьвер, я вытащил его дрожащими руками и начал целиться. Мои руки тряслись, как у больного! Как вообще стреляет эта штука? Наведя ствол на всадника посередине, весь мой внутренний мир сосредоточился на одном – угомонить эту немощную тряску и прийти в себя.

Ну давай же, Джо! Разве ты не обещал себе, что будешь кроток по отношению к любого вида опасностям?

Мой указательный палец вымочил пусковой крючок потовыми выделениями, и я боялся, что он соскользнет при нажатии. Но у меня был один лишь шанс перевернуть эту ситуацию, и если я струшу, размякну, то прощай, мой спокойный внутренний мир! Теперь тебя всю жизнь будут преследовать сомнения! Я напряг мышцы, и в памяти моей показалась Кейт. Напрягая кисти рук, я думал о ней, и ничто так сильно не вдохновляло меня, как ее аккуратное, возвышенное пылкостью красоты лицо.

– Эй вы! – крикнул я.

Все трое тут же повернулись в мою сторону.

Я совершил выстрел. По моему телу от кистей рук до бедер пробежала ноющая боль, дробя мои суставы в порошок.

Трое непоколебимых воинов стояли на своих местах, и ни доли страха не волновало их преспокойные маски. За одним из них, за тем, в кого я целился, раскинулись брызги крови и я заметил, что через отверстие в его лице мне видно то, что находилось за ним.

Его мертвое тело шлепнулось на раскаленную землю. Тело не дергалось в судорогах. Он просто лежал. Двое других тут же бросились бежать в стороны, ведь я по-прежнему держал ствол в их сторону. Мое нутро ликовало! Руки и плечи ныли от боли. На меня смотрел странник и по его лицу медленно расплывалась улыбка.

– Что я только что сделал? – спросил я странника, когда тот подошел ко мне.

– Поздравляю! Ты убил одного из них.

– Убил?

– Не переживай – они не люди. Так что настоящего убийства ты не совершал.

– Что мы будем делать дальше? – спросил я.

– Пойдем по кварталу вдоль стены искать другую лестницу, и если кто-нибудь из них снова вылезет, провернем этот трюк снова.

Мы двинулись с места, оглядываясь по сторонам. И пусть мои ноги шагали, я оставался у двери того дома, где совершил выстрел, и наблюдал, как пуля раскидывает кровь всадника по округе. О чем он думал перед смертью? Он сожалел о чем-нибудь или был готовым к смерти?

– Ты знал, что так будет? – спросил я.

– Нет. Такие вещи невозможно предугадать. Я знал, что ты появишься неподалеку, однако выстрелишь ты или нет – зависело от тебя.

– Значит, мне придется убивать слова…

– Еще раз скажу тебе – это не убийство, но если тебе будет проще, о двух остальных я смогу позаботится сам, – сказал он.

– И как ты это сделаешь?

– Ты отвлечешь их. Как в этот раз. Будь готов.

Он говорил об этом так просто, будто залезть в голову человека – всего лишь детская забава. Я использовал их для своих целей, ничего им не дал. Что же случилось с ними потом? С тем полным мужчиной и стройной женщиной и каково это – потерять самого себя внутри своего рассудка, оказаться в забвении, и затем – бац! – ты уже совсем в другом месте и даже не представляешь как здесь оказался.

Все это наводило меня на мысли о том, что же происходит, когда ты вдруг замечтался? Неужели ты настолько сильно углубляешься внутрь своих переживаний, что оказываешься здесь, а затем, когда запас силы твоего воображения исчерпан, снова возвращаешься в свой мир?

Думать об этом можно было бесконечно. Размышлять над выдуманными гипотезами, аргументировать их, приводить неоспоримые доводы и делать выводы, но так ли это? Я не знал.

Аккуратно делая новый шаг, мы старались не шуметь и не создавать причин обнаружить нас. Однако это не приводило к успеху – здесь и так не было практически никакого звука.

– Мы переиграем их, – вдруг сказал странник.

– Каким образом?