Табия

Гарри прекрасно понимает, что палочку у него забрали, но всё равно тянется в карман, чтобы проверить. Мимоходом он оглядывает себя. Мантии на нём нет, рубашка порвана в двух местах, но ран нет, очки целы. Кроме давящей боли в груди, ничто не говорит о том, что на него напали.

Он хочет подняться на ноги, но тут где-то вдалеке хлопает дверь, и стены камеры словно передёргиваются от вздрогнувшего пламени факелов. В коридоре раздаются приглушённые неторопливые шаги. По мере их приближения Гарри инстинктивно сжимается и подтягивает ноги к груди. Мозг кричит: «Вставай!», но тело словно впало в оцепенение. Он как загипнотизированный смотрит на решётку, за которой вот-вот появится визитёр. Звук становятся громче, и с каждым шагом сердце бьётся всё быстрее. Гарри не представляет, что его ждёт. Увидит ли он Волдеморта, или кто-то из Пожирателей пришёл, чтобы поиздеваться? Сейчас он жалеет, что около года назад утратил ментальную связь с Волдемортом. Шрам не даёт о себе знать, и с каждым мгновеньем глухая неизвестность пугает всё больше. Ударяющиеся о пол капли похожи на стрелку часов, которая отмеряет бесконечные секунды.

Гарри невольно вздрагивает, когда за решёткой мелькает край чёрной мантии. Человек останавливается возле камеры. Его лицо скрыто капюшоном. Он отворяет засов и ступает в клетку. Гарри смотрит на него, силясь разглядеть лицо, и ему начинает казаться, что это Волдеморт. Визитёр немного медлит, а потом откидывает капюшон, и Гарри испытывает облегчение, смешанное с разочарованием. Это всего лишь Эйвери, хорошо знакомый ему по битве в Министерстве магии на пятом курсе.

Он смотрит хмуро, словно выжидающе. Гарри упирается руками в стену и поднимается на ноги, слегка пошатываясь. Эйвери подходит почти вплотную, и он непроизвольно морщится от ударившего в нос запаха застарелого пота.

— Поттер, — усмехается Эйвери, обнажая жёлтые кривые зубы, и Гарри обдаёт табачным смрадом. — Посмотри мне в лицо.

Гарри машинально поднимает голову и встречается взглядом с сощуренными карими глазами. Волосы у Пожирателя примерно такой же длины, что у Сириуса, только спутанные и сальные, в короткой неряшливой бороде застряли крошки, а шея испачкана чем-то вроде сажи. Но долго себя разглядывать Эйвери не позволяет.

— Добро пожаловать, — скалится он, коротко замахивается и бьёт Гарри по лицу.

Голова дёргается, он больно ударяется затылком о стену. Очки съезжают набок, но Эйвери не даёт их поправить. Гарри получает сильный удар под дых и сгибается пополам, жадно ловя губами воздух. Рёбра словно стиснули стальным раскалённым обручем. Он хватается за грудь. Он никак не может вдохнуть и будто со стороны слышит свои судорожные хрипы. Эйвери делает шаг назад и снова бьёт наотмашь по лицу. На этот раз очки слетают, звонко стукаясь об пол, и Гарри, потеряв равновесие, падает на колени, всё ещё прижимая руки к груди. Эйвери не спеша обходит его сбоку. Краем глаза Гарри замечает занесённую для удара ногу. Резкая вспышка боли в боку заставляет его вскрикнуть и завалиться на пол. Перед глазами мелькают точки. Без очков всё вокруг расплывается. Слеза медленно ползёт по виску, подбираясь к уху. Гарри подслеповато прищуривается, и ему удаётся разглядеть лицо склонившегося над ним Пожирателя. Оно кажется совсем белым на фоне серых стен и чёрной грязной мантии. В голове мелькает паническая мысль: неужели Эйвери забьёт его до смерти? Он уже готовится к следующему удару, но тут Эйвери разгибается и коротко бросает:

— Поднимайся.

Тяжело дыша, Гарри перекатывается на живот и упирается дрожащими руками в пол. Но едва ему удаётся подняться на четвереньки, Эйвери хватает его за волосы и дёргает с такой силой, что из глаз брызгают слёзы, и он уже не может подавить крик.

— Поднимайся, кусок дерьма! — рычит Эйвери и рывком ставит его на ноги, впившись пальцами в плечо.

Голова идёт кругом, и Гарри опять начинает падать, но тут спина находит твёрдую опору. Он с облегчением приваливается к стене, всё ещё поддерживаемый Эйвери. Колени трясутся, бок болит, и без того нечёткая картинка расплывается от слёз. Вдруг он замечает, как что-то блестящее мелькает у него перед глазами. Он прищуривается: это Эйвери машет возле его лица очками. Гарри вытирает рукавом слёзы, протягивает руку, стискивает дрожащими пальцами тонкую оправу и надевает очки. Очертания клетки становятся чётче, как и стоящий рядом Пожиратель. Гарри опускает глаза и вздрагивает от отвращения, взглянув на грязные обкусанные ногти, впившиеся в его плечо. Проследив за его взглядом, Эйвери усмехается и убирает руку. Гарри находит в себе силы оттолкнуться от стены и встать прямо. Дыхание тут же выравнивается, несмотря на боль в груди и боку.

— Идём, — приказывает Эйвери и покидает камеру.