Таблетки от пуль (сборник)

Колючка

Начальник лагеря был весел и словоохотлив.

– С тех пор, как мы оборудовали периметр вашей новейшей разработкой, – он сделал лёгкий поклон в сторону маститого профессора, с бакенбардами и в очках, – у нас полностью прекратились побеги! Нет-нет, – смеясь, поднял он руку, предупреждая встречный вопрос, – попытки побегов продолжаются. Но беглецы не могут преодолеть ваше изобретение, так что я полагаю, что вскоре и попытки прекратятся. Мы тщательно проинструктировали охрану, и она не приближается к линии.

– А вы… – попытался что-то уточнить ассистент профессора, но начальник лагеря продолжал:

– Все заключенные также оповещены о новшестве. Но… они очень недоверчивы. Это у них в крови. Если бы они не пытались проверить прочность наших законов там, на воле, – он подмигнул, – то не очутились бы здесь. Но они сохранили свое недоверие к словам власть предержащих, и время от времени пытаются… усомниться в правдивости наших… ваших, – он подчеркнул, – ваших слов. Давайте пройдём на территорию, и вы всё увидите своими глазами.

Делегация вышла из кабинета. Начальник лагеря продолжал рассказ:

– Мы решили пойти на свой эксперимент… Видите, как вы нас заразили тягой к новшествам? – он опять засмеялся. – Решили пойти на эксперимент, и полностью удалили охрану с территории лагеря. Знаете, бывали случаи, когда заключённые толкали надзирателей на колючку. А у тех семьи, дети… – он помрачнел. – Теперь такие случаи исключены. Совершенно. Пищу заключённым доставляют через двойные ворота.

– Из нашей колючки? – быстро спросил ассистент.

– Совершено верно… со всеми мерами предосторожности. Так что внутри, там, у них, – начальник лагеря показал пальцем, – полнейшая демократия и самоуправление.

Он опять рассмеялся:

– Пусть попробуют создать своё общество, если наше им не по нутру!

– Давайте обойдём периметр, – предложил профессор.

– Да, да, конечно! – подхватил комендант. – Так будет, гм, нагляднее.

Они двинулись вдоль извилистых рядов колючей проволоки, опоясывающей лагерь.

– Обратите внимание, профессор, – указал комендант. – Мы, конечно, поняли, откуда, гм, ваше изобретение получает питательные вещества, но вот в этом районе проволочка, гм, несколько истончена. Я понимаю, гм, что так оно, может быть, и задумано: то есть заключённые видят ослабленный участок, думают, что смогут легко преодолеть его, пытаются прорваться… ну и, гм, хе-хе-хе!

– Проволока получает питание отнюдь не из человеческих тканей, – твёрдо сказал профессор.

– Нет, но почему же? – возразил комендант. – Мы же видим, не слепые… хе-хе-хе… что в местах попыток… прорывов она не в пример толще и темнее. И я где-то читал, или слышал… что в крови человека много железа. Этот, как его, гемоглобин.

– Железа в теле человека столько, что едва хватит на десяток гвоздиков длиной двадцать миллиметров и диаметром один, – возразил профессор. – Другое дело, что кровь служит катализатором, и заставляет колючку углубляться в землю в тех местах, куда падают капли крови. А основной строительный материал для своего тела колючка берет именно из земли. В ней всегда полно различных окислов железа, всяких мелких частичек металла. Собственно, ей необязательно именно железо. Она встраивает в себя и кремний. Видите, вон те тонкие иголочки? Это диоксид кремния.

– А… м-м… как же ослабевшие, истончённые участки?

– Не беспокойтесь. Колючка представляет собой единое целое. Просто обмен веществ у неё достаточно замедленный. Со временем толщина проволоки выровняется.

– Ага, понятно. Спасибо, успокоили. А то, бывает, и самому кажется, что тут легче прорваться… – пробурчал комендант. – А скажите, профессор, каков срок службы, э-э… вашего изобретения?

– До тех пор, пока она будет получать питательные вещества, – спокойно ответил профессор.

– Ага. Это, значит, до тех пор, пока…

– Пока существует Земля, – подтвердил профессор.

– Ага, так. Это хорошо. А скажите-ка еще вот что. Когда-то давным-давно, когда я ещё только пришел сюда на службу, простым охранником… Мне сейчас вдруг вспомнилось, смешно даже… Нам говорили, что наш лагерь создан для того, чтобы исправлять людей. Чтобы они становились другими, и их можно было вернуть в общество. Я вижу, у нас это пока не получается… Но ваша наука? Я не имею в виду лично вас. Ваше изобретение сняло тысячу наших проблем, спасибо! Но, может быть, можно создать какие-нибудь пилюли, микстуры, лучи какие-нибудь… Чтобы люди не были столь агрессивны и не попадали бы сюда?

– Что вы! Это же насилие над человеческой личностью! Каждый человек свободен в своих поступках. Это и в Писании сказано.

– Да? Может быть… А, профессор, ещё такой вопрос: а уничтожить ваше изобретение можно?

– Гм… Я никогда над этим не задумывался… Нет, пожалуй, нет. Практически нет. Разве что очень высокой температурой.

– То есть её можно расплавить? Я боюсь, как бы мои подопечные… среди них, знаете, есть такие умельцы… Очень талантливые люди, очень! Как бы они не…