Таблетки от жадности

– Обалдеть! – совершенно честно признался Вовка и добавил: – Только уж очень молодой кажешься.

– А вот это как раз и здорово!

* * *

Телефонный звонок прорезал тишину ночи и грубо вывел меня из плена сновидений. Черт, сколько же сейчас времени? Этот вопрос чрезвычайно занимал меня все то время, в течение которого я выпутывалась из двух одеял – в доме непонятно почему отключили отопление и ночью было невозможно спать без значительного утепления.

Часы показывали всего лишь без пятнадцати одиннадцать. Не самое подходящее время для звонка, конечно, но, с другой стороны, кто же знал, что чета Лебедевых отправится почивать аж в половине десятого. А мы с Володей так устали, что единогласно сошлись во мнении: пора бы и отдохнуть. Ох, интересно, это ему звонят или мне?

– Здравствуйте, Ирина! Я не слишком поздно?

– Да нет, конечно, нет! – Как вежливый человек я не могла ответить женщине иначе, несмотря на то, что спать жутко хотелось. – А с кем имею честь говорить?

Я уже смирилась с тем, что звонок касается работы и потому придется выслушивать и вникать. Однако то, что донеслось до меня через секунду, было равносильно грому среди ясного неба.

– Это Инга Меранцева. Если можно, то мне хотелось бы встретиться с вами.

На несколько секунд я замерла, пытаясь осмыслить услышанное.

– А… по какому поводу?

– Не хочу говорить об этом по телефону. Так как насчет встречи?

Я заметила, что ее тон, обычно тактичный и мягкий, сейчас стал гораздо более резким.

– Когда? – поинтересовалась я. От прежней сонливости не осталось и следа.

– Вообще-то чем раньше, тем лучше, – порадовали меня на том конце провода. – У меня, однако, нехватает совести просить, чтобы вы сейчас же подъехали, поэтому я попробую обратный ход: не будет ли это неудобно, если я сама сейчас явлюсь к вам?

– Да нет, такой вариант вполне приемлем. Приезжайте. – И я продиктовала адрес, попутно отмечая, что время уже к одиннадцати. Самое подходящее для визитов!..

Через пятнадцать минут я прихлебывала крепкий кофе и нервно прохаживалась по кухне, то и дело подходя к окну, дабы не пропустить подъехавшую машину. Дверь в спальню была предусмотрительно закрыта, но я и так не боялась, что в разгар нашего разговора Вовка вдруг проснется и выйдет на кухню: сон у моего супруга истинно богатырский, хоть из пушки пали – не проснется.

Наконец до меня донеслись звуки подъезжающей машины, и я поспешно подбежала к окну. Однако разобрать что-либо в темноте было невозможно, поэтому я направилась к двери, не дожидаясь звонка. Хоть Вовка и крепко спит, однако рисковать все же не стоит.

Пришел лифт, и послышались неторопливые шаги. Я начала поворачивать замок, и в тот момент, когда дверь распахнулась, что-то произошло. Вернее, тогда я вряд ли осознавала, что именно, потому что резкий запах неожиданно ударил в ноздри и прожег слизистые оболочки так, что у меня перехватило дыхание. Теряя сознание от удушья, я хватанула руками воздух и начала медленно проваливаться в глубокую пропасть. По крайней мере, так мне казалось в тот момент, когда перед глазами поплыли синеватые нечеткие круги, а опора как-то плавно и неуловимо стала уходить из-под ног.

Не знаю, сколько я пребывала в забытье. Ни одна ясная мысль не промелькнула за это время в моем сознании, лишь выматывающее, ни с чем не сравнимое ощущение немыслимой слабости и нехватки воздуха продолжало физически сжигать мой организм. Я не могла пошевелиться, любая попытка сделать это влекла за собой боль и дискомфорт. Я чувствовала, что со мной совершают какие-то действия. Скорее всего, неведомый кто-то переносит меня с одного места на другое. Однако в моем состоянии сопротивляться этому было просто невозможно.

В какой-то момент я отчетливо поняла, что умираю. Помнится, эта мысль возникла в затуманенном мозгу будто впервые за долгое время его бездействия, и я удивилась ее отчетливости. Нисколько не огорчившись открывшемуся факту, потому что готова была добровольно согласиться на все, что угодно, лишь бы нынешнее состояние прошло, я даже обрадовалась скорому избавлению. Однако до него, как выяснилось, было далеко.

Я пришла в себя через два с половиной дня, поначалу сама не зная о том. Чувствовала я себя, как ни странно, неплохо. Оглядевшись, поняла, что лежу в спальне собственной квартиры. Знакомая обстановка успокаивала, но одновременно рождала многочисленные вопросы. Попытавшись подняться, чтобы получить желанные ответы, я напряглась и тут же обомлела от испуга: дыхание вновь перехватило, как и в тот момент, когда я потеряла сознание. Превозмогая жгучую боль внутри, я задышала часто-часто и благодаря этому смогла откинуться обратно на подушку. Из груди вырвался стон, который причинил еще более сильную боль.

– Родная!

Словно сквозь ватное одеяло я услышала, как открылась дверь, и в спальню вбежал мой Вовка. На его глаза навернулись слезы.

– Мое солнышко! Все позади, теперь все позади! Теперь все будет хорошо!