Таблетки от жадности

Я послушно закивала, удивляясь бдительности заведующего пищевым отделом, и покорно последовала за ним. Следил он за нами, что ли?

При прощании в прихожей мама санитарного врача, последовавшая за нами, вдруг разрыдалась, с плачем прижалась к груди Константина Георгиевича, тот бережно утешал ее, поглаживая трясущиеся плечи.

– Спасибо вам огромное за все, за все! – говорила она сквозь слезы. – Без вас мы не знали бы, что и делать.

Окружающие нас, еще не успевшие разойтись гости, серьезно и скорбно созерцали эту сцену.

Подавая нам руку на прощание, мама Верейского с робкой и смущенной улыбкой переводила взгляд с моего лица на Володькино, потом сказала:

– Вы, наверное, вместе с Димкой на санэпидстанции работали? Не знаю я вас…

– Мы с телевидения, – поспешила объяснить я. – Мы только в ту пятницу с Дмитрием Сергеевичем познакомились.

– Ах да, – мама Верейского скорбно закивала головой. – Константин Георгиевич говорил мне, я теперь вспомнила. Вы Ирина Лебедева. Вы ведь видели, как это все случилось, правда? – спросила она, напряженно вглядываясь мне в лицо.

Я подтвердила, что видела.

– Скажите, он сильно мучился?

– Нет, не думаю, чтобы он мучился, – вздохнула я. На душе было бесконечно грустно. – Все произошло так быстро, мы сами не сразу поняли, что случилось.

Раиса Александровна, мама Верейского, кивнула, поднесла кулачок ко рту, будто хотела откашляться. Плечи ее задрожали.

– Ну, все, ребята, пора, – сказал Маслин, снова беря меня под руку. – Пойдемте, дадим ей покой.

– Подождите, Константин Георгиевич, – вежливо, но твердо возразила я. – Раиса Александровна, простите за назойливость, я понимаю, вам сейчас не до нас, но все-таки… Не сегодня и не завтра, а как-нибудь, когда вам станет полегче, позвольте, мы придем навестить вас? Мне хочется немного порасспросить про вашего сына. Можно это сделать?

– Ах, ну конечно, – мать санитарного врача чуть улыбнулась, кивая. – Приходите, когда будет время. Я ведь теперь одна осталась, у дочери своя семья. Боюсь, получится, что не с кем будет словом перемолвиться. Каждый визит на вес золота станет!

– Тогда вы мне ваш номер телефона скажите, чтобы я могла предварительно позвонить, договориться о встрече.

Я испытывала немалое облегчение и удовлетворение, записывая номер домашнего телефона Верейских себе в книжку. Теперь получалось, что все-таки не зря мы с Володькой целый день созерцали печаль и скорбь совершенно незнакомых нам людей.

На улицу мы вышли вместе с Маслиным. Он предложил подвезти нас на своем синем «Рено» до дома, и против такого соблазна мы с Володькой не устояли. Высадив нас неподалеку от девятиэтажки, где находилась наша квартира, заведующий пищевым отделом на прощание сказал:

– Завтра после девяти утра зайдите ко мне, я дам вам новые адреса. И очень вас прошу, не выбирайте рестораны наобум, без цели и плана. И вообще, я был бы очень вам обязан, если бы каждое свое действие вы согласовывали со мной. И сообщать о результатах ваших поисков не забывали!

– Тогда, пожалуйста, дайте ваш номер телефона, – попросила я. – Иначе как же мне вас найти?

– Ах да, конечно, вы правы. Вот, возьмите! – Маслин вытащил из внутреннего кармана и протянул нам небольшую визитную карточку со своим номером телефона. – Непременно звоните и обо всем мне рассказывайте! Так меньше шишек себе набьете. Дело это, как вы сами понимаете, деликатное, нужно постараться солидных и важных людей в городе никак не затронуть. Иначе, поверьте, никакая известность телевизионной ведущей вас не спасет от очень серьезных неприятностей.

Некоторое время мы оба смотрели вслед отъезжающему синему «Рено», потом мой Володька поднял голову к небу, где гонимые жарким и сухим ветром облака начали рассеиваться, и уже выглянуло солнце, отчего жара и духота становились еще невыносимей. Взяв супруга под руку, я без особого энтузиазма направилась к собственному дому, зная, что и там нас не ждет ничего, кроме жары и духоты.

– Однако ты не рассказывала мне ничего об этом деле, – заметил шествовавший рядом со мной муж. – Тот человек, которого мы хоронили сегодня, кто он вообще такой?

– Он санитарный врач городской санэпидстанции, – пояснила я терпеливо.

– А с какой стати ты во все это лезешь? – продолжил допрос мой многоумный супруг. – Этот толстый тип, что опекал нас на кладбище и на поминках, между прочим, прав. Тебе что, заняться больше нечем, или своих проблем не хватает?

– Это убийство очень серьезно скомпрометировало меня, потому что основную подозреваемую я показала в своей программе как раз в тот самый день, когда все это случилось.

– Ах да, хозяйку ресторана, к которой ты собиралась позавчера.

Выпитая водка всегда действовала на Володьку таким образом, что ему непременно хотелось казаться очень умным и всезнающим.

– Кстати, а это точно установлено, что его убили? – продолжал он свои вопросы.

– Абсолютно точно. Его отравили в том самом заведении, хозяйка которого и была героиней моей программы.

– Отравили? – переспросил, ухмыляясь, Володька. – Это чем же, вчерашними котлетами, что ли?