Таблетки от жадности

– Нет, Павлик, – мягко остановила я его. Многое из того, что он говорил, действительно соответствовало истине, и я была вынуждена это признать, однако последняя фраза была явным заблуждением. – Кроме нас и участниц показа, за кулисами могли оказаться коллеги Инги Меранцевой, работники «Классики».

– И она сама тоже. Ну да, это я имел в виду. Наверное, кто-то из них и отравил девчонку.

– Не будем делать скоропалительных выводов. Во всем этом еще предстоит разобраться, – подвела итог Галина Сергеевна, и эта фраза, по существу, была ее решением, совпадающим с моим собственным: надо действовать своими силами. Официальное расследование в лице антипатичного представителя закона, с которым мы уже успели познакомиться, начисто отбивало веру в справедливое возмездие.

* * *

Через какое-то время нам всем стало окончательно ясно, что сегодняшний визит в отделение далеко не последний. Лера, покинувшая кабинет следователя в состоянии, близком к истерике, только после принятия успокоительного смогла рассказать, что ее чуть ли не обвинили во всех смертных грехах, начиная с начала прошлого века. Очевидно, Павлик был прав, и для официального следствия все, кто находился в тот вечер в «Сильвере» и имел свободный доступ за кулисы, являлись подозреваемыми, поскольку явного мотива не было ни у кого, а значит, оказались в равном положении. Оставалось только порадоваться открывающимся перспективам.

– С вашего позволения, я появлюсь на работе чуть позже, – просительно сказала я, глядя на Галину Сергеевну. Она кивнула, словно мои мысли были для нее очевидны, и ответила:

– Поезжай к Инге Леонидовне, возможно, она знает об этом деле больше, чем мы все, вместе взятые. Все равно сегодня нормальной работы не будет, так, может, хоть разузнаешь что-нибудь.

Честно говоря, сама я не слишком верила в возможность простого сбора информации, даже если в качестве ее источника выступит сама Меранцева. Если убийца как-то связан с «Классикой», то не в ее интересах выдавать его, чтобы позже случившееся бросило тень на ее благородное учреждение. Эх, ладно, была не была…

На этот раз я направлялась в «Классику» не в качестве приглашенной особы, как в прошлый раз, а как самая обыкновенная посетительница. Поэтому войти в кабинет к Меранцевой можно было только через секретаря. Девушка, в прошлый раз докладывавшая о приезде неизвестного господина Ролеса, сегодня выглядела не менее нарядно, но на ее лице отражались эмоции, которые сегодня мне приходилось наблюдать уже не один раз, – озадаченность, напряженность, растерянность, непонимание. По-видимому, в «Классике» очень серьезно относились к набору персонала, и даже секретаря не миновали общие проблемы. А то, что у ресторана возникли проблемы, можно было догадаться, даже не будучи мастером дедуктивного метода. Старенький служебный «жигуленок», отъехавший от здания в тот момент, когда я подошла к ограде, явно не принадлежал кому-то из посетителей «Классики», скорее всего, это было передвижное средство сотрудников правоохранительных органов. Очевидно, вызывать Меранцеву в кабинет к дотошному и неумному следователю побоялись, принимая во внимание ее несомненную влиятельность, поэтому визит был нанесен по принципу «если гора не идет к Магомету…». Что ж, вполне оправданно, учитывая, что в качестве свидетелей выступали еще и многочисленные сотрудники «Классики», находившиеся вчера в клубе. Не вызывать же их всех в малогабаритное отделение.

Отчаянно надеясь, что мое появление не вызовет недовольства со стороны работников ресторана, и боясь в душе этого, я постучала в косяк открытой двери, привлекая к себе внимание секретарши. Она в свою очередь оторвалась от созерцания обшивки толстой папки, лежавшей перед ней уже какое-то время, и вопросительно подняла брови.

– Вам что-то угодно? – Тон поначалу был вежливо-дежурным, но потом что-то произошло, отчего девушка заметно оживилась и улыбнулась уже совсем по-другому – более искренне, живее и симпатичнее.

– Ой, простите, я вас и не узнала! Сейчас доложу. Вы ведь Ирина Лебедева? – уточнила она уже на ходу. Я кивнула в ответ. По-видимому, девушка узнала меня, ведущую на ТВ популярную программу «Женское счастье». Возможно, вспомнила и то, что я была недавней посетительницей «Классики». В любом случае теперь она докладывала обо мне с явным удовольствием, и это здорово мне импонировало.

– Проходите, пожалуйста, вас ждут.

Я оказалась в уже знакомом мне кабинете. Инга Меранцева сидела на своем рабочем месте, и перед ней, как и в прошлое мое посещение, были разложены многочисленные бумаги. Наверное, она сама контролировала всю документацию, пребывая в тишине этого величественного и одновременно уютного кабинета. Бледное лицо казалось сосредоточенным, но спокойным, на нем не отражалось ни страха, ни волнения, только где-то в глубине глаз пряталась горечь и затаенное смирение. Не удивлюсь, если узнаю, что Инга была женщиной религиозной: слишком нехарактерна была ее реакция на произошедшее для человека, не имеющего никакой высокой эмоциональной поддержки.