Таблетки от жадности

– Однако сегодня уже поздно, – заметил Валера Гурьев, – для того чтобы продолжать расследование! Ирина, ты говорила, у тебя есть какие-то идеи?

Не только Валера, сказавший это, но и Костя смотрели на меня выжидательно, будто я должна была сейчас поведать им великую истину.

– Валера, ты помнишь, – сказала я, – в субботу мы с тобой заходили в одно кафе, где я едва только заикнулась о Верейском, как нас оттуда тотчас попросили?

– Еще бы не помнить! – Гурьев криво усмехнулся. – Меня не так часто выпирают откуда-нибудь, чтобы я про это мог так легко забыть!

– Так вот! У меня этот случай из головы не выходит. Если они с нами так поступили, значит, знали про Верейского что-то очень важное, необычное, что их даже могло напугать! Иначе зачем им с нами так поступать?

– Верно! – сказал Валера. – У хозяев этого кафе наверняка рыльце в пушку в связи с этим Верейским. Значит, надо к ним прямо сейчас поехать и все расспросить, что они знают. Ты права, Ирина, это важная ниточка! И как это я сам про нее не вспомнил?

Глава 10

Заходящее солнце слепило своими косым лучами, низко нависнув над западным краем неба. Сухой и жаркий летний воздух был, однако, так чист и прозрачен, что даже у самой линии горизонта светило только увеличилось в размерах, но ничуть не потускнело, не побагровело, продолжая сиять с прежней силой. Оно било прямо в глаза, когда мы подъезжали к печально памятному для нас с Валерой кафе в небольшом, расположенном посередине оживленной улицы скверике. Однако хотя вечер еще не наступил, кафе тускло поблескивало огнями и так гремело музыкой, что, казалось, будто в нем отмечается какая-нибудь лихая свадьба или именины. Но, войдя внутрь, мы обнаружили лишь немного посетителей: очевидно, музыка орала просто так, для зазывания почтеннейшей публики.

Я решительно направилась к стойке, где стояли его хозяева – уже знакомая нам с Валерой пожилая продавщица и парень, оба кавказской национальности. Вышибала с рязанской рожей тоже стоял вместе с ними. Все трое при нашем появлении вытаращили глаза.

– Мне нужно с вами поговорить! – пытаясь перекрыть рев музыки, прокричала я.

Парень с темными волосами, продолжая таращиться на нас, проговорил:

– Слушаю, – я это прочитала по движению его губ.

Говорить в таком шуме было решительно невозможно, и я растерялась. Но, как всегда в таких ситуациях, на помощь пришел Костя Шилов

– Слушай, парень, кончай выделываться! – Удивительным образом Костин голос прекрасно прорвался сквозь рев музыки. – Нам надо с тобой поговорить, и немедленно! Так что давай, найди тихое и спокойное местечко для этого!

Вышибала с рязанской рожей направился было Косте навстречу, но наш друг ничуть не смутился, да и Валера встал рядом с ним. Ей-богу, как мушкетеры короля – один за всех, и все за одного!.. Тогда брюнет осторожно тронул вышибалу за рукав, как бы успокаивая: ладно, мол, не надо, потом кивнул нам, приглашая следовать за ним. Мы прошли внутрь кафе, в небольшой кабинетик хозяина, где музыка все еще слышалась, но говорить можно было уже спокойнее, не напрягая голосовых связок.

– Ну, что нужно? – хозяин кафе явно не пытался быть любезным.

Я судорожно вздохнула, собираясь с мыслями, и осторожно задала первый вопрос:

– Вы ведь знали Дмитрия Сергеевича Верейского, санитарного врача городской санэпидстанции, правда?

– Нет! – ответ прозвучал резко, решительно и неприязненно, я невольно даже вздрогнула.

Тогда вплотную к хозяину кафе подступил Костя Шилов.

– Слушай, командир, я тебя последний раз прошу: кончай выделываться! Мы сюда не развлечения ради пришли, понимаешь? Нам нужна информация. И мы на сто процентов уверены, что у тебя эта информация есть. Так что кончай кобениться и давай колись!

У хозяина кафе на лице было написано, как он сожалеет, что оставил за дверью своего вышибалу с рязанской рожей.

– Если вы не знаете никакого Верейского, – подступил к нему Гурьев, – то почему позавчера, в субботу, когда мы были у вас, – помните? – едва заикнулись про него, как вы нас тут же выперли. Спрашивается, с какой стати?

– Вы знали Верейского! – я постаралась придать своему голосу жесткость.

Хозяин кафе некоторое время переводил растерянный взгляд с одного из нас на другого, потом все-таки сказал хрипло и глухо:

– Ну, знали, дальше что?

– А то, – продолжала я, – что три дня назад Дмитрий Сергеевич Верейский был убит!

Нет, хозяин кафе явно не слышал об этом, потому что от моих слов он, заметно было даже в тусклом освещении кабинетика, побледнел, глаза его забегали.

– Вы… вы что, думаете, это я? – наконец хрипло проговорил он.

– Ну а почему нет? – сказал Гурьев, казалось, он от души наслаждался ситуацией. – Зря, что ли, вы нас выперли из кафе в субботу? Неординарные действия побуждают неординарные предположения.

Ни слова не поняв из сказанной Валерой фразы, хозяин кафе побледнел еще больше.

– Слушайте, я… я…

– Когда вы познакомились с Дмитрием Сергеевичем Верейским? – спросила я как могла твердо.

– Да когда, когда… Никогда мы с ним не знакомились! Просто пришел он к нам как-то с проверкой…

– И нашел какой-то криминал! – закончил Валера.