Табор уходит

… Кстати, небольшое отступление. Как считают наши аналитики, мы совершили большую ошибку, не уничтожив Касауцкую монархию ракетным ударом с территории Польши или Чехии. Все дело в том, что Брюссель не совсем верно оценил ситуацию, узнав о появлении нового государства. Нас ввели в заблуждение телеграммы Плешки, который важнейшим приоритетом нового государства назвал вступление страны в НАТО и полную дерусификацию Касауц, отчего мы решили сыграть на противоречиях между монархией и Кишиневом. Хотя, как докладывают эксперты, никакими русскими в Касауцах никогда даже не пахло. И с Касауцами мы попали впросак также, как и с Гагаузским халифатом, которому помогали пять лет вооружениями, прежде чем поняли, что там у них принят в качестве основного закона шариат в самой строгой его форме…

Но вернемся к Касауцам и «исходникам». Комендант Плешка, чувствуя непрочность своего положения, проводит религиозную реформу в карьере. Отныне, заявляет он, в государстве объявлена свобода вероисповедания. «Исходничество» официально еще не признано — упоминания его в бумагах нет — но уже и не запрещено. Власти, как мы понимаем, благосклонно относятся к секте, и позволяют еретикам служить в катакомбах. В ответ на это «исходники» прекращают свою риторику против власти и в их теоретических писаниях проскальзывают первые намеки на то, что, де, представитель власти представляет Бога.

 Того самого, который подверг народ молдавский испытаниям, чтобы наградить потом Новой Землей, — добавляет в большой задумчивости комендант Плешка, отчего мы делаем выводы о серьезном личностном кризисе монарха.

В это же время возникает и такая передовая для своего времени мысль, как выделение института Серафима. Человек, обладающий этим именем, становился, в представлении сектантов, носителем святого духа первоначального основателя секты. К тому времени, когда гонения на «исходников» прекратились, и комендант Плешка, в борьбе с феодалами Касауц, крепко взял за руку новую ересь, ее возглавлял уже восьмой по счету Серафим. Это был, по сути, глава новой церкви, полномочный представитель молдавского народа в его договоре с Богом.

 Серафим представляет власть духовную, я же земную, — пишет в своем дневнике комендант Плешка, который чрезвычайно меняется в своем поведении под влиянием новой ереси.

Так, нам известно, что комендант разогнал гарем из проституток близлежащего в лагере публичного дома, и заключил гражданский брак со своей бывшей наложницей Ниной. Также он прекратил выпивать слишком часто и запретил казни в Касауцком карьере, заменив их пожизненным заключением. Все эти меры одобрил личный духовник коменданта, Серафим Восьмой.

Доверие Плешки к Серафиму стало тем крепче, что глава церкви блестяще проявил себя во время смертельной опасности, угрожавшей Уасауцкой монархии площадью тридцать квадратных километров. Речь идет о нашествии кочевников, ежегодном набеге гагаузских племен с территории Халифата Комратского. Как правило, подобные набеги завершались разрушительными и опустошительными штурмами населенных пунктов, угоном местных жителей в рабство и поголовной резней оставшихся, а также грабежом урожая.

Комендант Плешка, организовавший оборону Касауц, столкнулся с предательством феодалов, отказывавшихся исполнять свои вассальные обязанности, и вставших на путь прямой измены. Феодалы рассчитывали, что гагаузы помогут им скинуть центральную власть… В сражении под стенами лагеря армия Плешки потерпела поражения и конец, казалось, был неминуем. Государство спас Серафим Девятый, который вышел из лагеря в белом одеянии под пение хора и голубкой в руках, весь обернутый в белые простыни.

Это был первый официальный и торжественный выход Серафима в свет. Ошеломленный роскошью носилок глав новой церкви, дикие гагаузы не решались даже подойти к шаману, как они окрестили промеж себя Серафима.

 После этого благочестивый Серафим совершил чудо, уговорив кочевников, поражавших весь мир своими татуированными щеками и бородами до пола, ограничиться лишь выкупом, — пишет в своем дневнике комендант Плешка.

 Главу же разбойников, вождя Сержиу Узуны, по прозвищу Фрумэч, что на языке неверных значило «кара божья», умиротворили молитвой и двумя десятками килограммов золота, собранного со всего лагеря «исходниками», — добавляет монарх.

 Многие же женщины, включая блудниц, — умиляется он, — отдавали не только свои сбережения, но и даже снимали с себя серьги и кольца.

 Так были спасены Касауцы, — свидетельствует монарх.

Для Касауц это было невероятным событием. Смягчить сердце кочевников… Многие видели в этом промысел Божий, и писали за рубеж родственникам–гастарбайтерам письма, в которых описывали этот потрясающий выход Серафима к свирепым гагаузам в самых восторженных тонах. Была даже нарисована икона по этому случаю, где Серафим был изображен в окружении сияния Божественных лучей, и с двумя белыми крылами на спине.

Все это лишь способствовало авторитету церковной власти.