Табу

Впрочем, я заигрался. Здесь полно лишних глаз. И хотя мне хочется, как следует позлить Божью Коровку, хлопот не оберусь, если сейчас перейду черту. Да и Зоя меня неправильно поймет.

Мучительный танец наконец-то кончился. Ответил невпопад на благодарности, вернулся в строй учителей, но тут же ушел с передовой. Пробрался за спины и, никем незамеченным, вдоль стены главного здания, выбрался за пределы школьной линейки.

Увидел одинокую фигуру в сквере возле памятника. Не знаю, почему, но тут же достал телефон и на ходу настучал соседу смс-ку о том, чтобы не возвращался в ближайший час. Или даже два, если мне повезет.

Убрал телефон, глядя на нее.

И остальной мир перестал существовать для меня. Грохочущая музыка, стихотворения, больше похожие на скороговорки, жидкие аплодисменты — все это осталось позади. Только то, что она ждала меня впереди, имело значение. Только к ней меня тянуло, как магнитом.

Злость, радость, возбуждение и просто любование — для меня все смешалось. Я терял при виде нее голову, а еще аж пальцы подрагивали, как во время ломки, от желания скорее коснуться ее кожи. Вдохнуть запах цветочного аромата, наполнить легкие до предела.

Божья Коровка вздрогнула, услышав шаги. Закусила губу при виде меня и только кивнула, растеряно озираясь.

Ищет камеры. Понятно.

Разумно, предусмотрительно, но ее сдержанное приветствие после нескольких недель разлуки все равно царапнуло сердце. Остановился на расстоянии и тоже кивнул.

— Привет, — сухо поздоровался вместо того, чтобы сжать в объятиях, поцеловать в губы.

— Привет. Мне нельзя быть здесь… Но мы можем поговорить?

— Иди за мной.

25-1

Под сенью зеленых деревьев довел ее до общежития, в котором жили учителя. Вахтеров у нас не было, только охрана на въезде в интернат. Двери стояли нараспашку, вокруг ни души, и все были на линейке.

Не говоря ни слова, Ксения просто следовала за мной. Слышал тихое цокот ее каблуков, которые прибавляли ей роста. На ней снова пиджак и наглухо застегнутая рубашка, несмотря на жару. Наверное, некоторые вещи просто не способны меняться, как бы мне не хотелось обратного.

Завел ее на третий этаж и подвел к нужной комнате. Раскрыл ключом дверь и жестом пригласил внутрь.

— Ты живешь здесь?

— Да.

Вошел следом и захлопнул дверь, провернув ключ в замке. На этот раз никаких непрошеных гостей, хватит с меня.

— Какая кровать твоя?

— Правая.

Ксения кивнула и опустилась на застеленную казенным одеялом койку, при этом потирая ладони так, будто только с мороза. Могу поспорить, если коснусь ее пальцев, они будут ледяными на ощупь. Как и вся она. Снежная Королева вернулась, а я опять упустил момент ее преображения.

Я остался стоять возле двери. Нам действительно стоит поговорить для начала. А если я окажусь слишком близко к ней, то очень велик риск, что все-таки избавлю ее от этой надоевшей скорлупы бизнес- леди. И обязательно добьюсь того, чтобы она снова начала повторять: «Да», вместо надоевшего «Нет».

— Прежде всего, спасибо за то, что видео не досталось полиции.

Как на линейке ведущие зачитывали вслух достижения отличников, так и Божья Коровка теперь словно решила перечислить мои достоинства, а после вручить бесполезную грамоту.

— Во-вторых… Я приехала предупредить тебя, что твой отец по- прежнему очень решительно настроен и не даст ни тебе, ни интернату спуску.

— Это я и так знаю, — пожимаю плечами. — Он мне это в лицо сам сказал. После того, как собственноручно его разукрасил.

Она стреляет испуганным взглядом и с облегчением выдыхает, когда видит, что ссадина на губе зажила. Еще бы. Прошло достаточно времени

— И в-третьих… Пожалуйста, Тимур, не смотри на меня так. Не надо. Я не должна была приезжать, но и расставаться через смс-ки было бы неправильно.

Меня никогда не бросали.

Ни одна женщина не давала мне отворот-поворот, да и не было таких, кто смог бы проникнуть так глубоко мне под кожу. Ни одна, кроме Божьей Коровки, не смогла добраться до самого сердца. Бесполезный комок плоти больше не царапает ребра, раздувшись от счастья. Как в консервной банке ржавым гвоздем, так и мое сердце Ксения продырявила лишь несколькими своими словами. Оказывается, это больно.

Но я почему-то даже смеюсь, хотя мне вообще смешно.

— Так ты здесь, чтобы расстаться со мной? А я уж было надеялся на нечто большее. Могла и раньше сказать, я бы тогда даже дверь не стал запирать.

— Я говорила тебе с самого начала, что наши отношения — это дорога в никуда. У нас не может быть ничего общего, Тимур…

— А я с самого начала говорил тебе, что это не так' Услышишь же меня, Ксения! Я пытался вернуть тебя к жизни, нормальной жизни, а не той лубяной картинке, которую ты привыкла называть своей семьей. Ты говоришь, что мы не подходим друг другу, но сама при этом сбегаешь ко мне при первой удачной возможности. Ты просто трусиха и эгоистка, Ксения, которой плевать на чувства других людей. Вот ты кто.

— Как я могу быть эгоисткой, если ненавижу саму себя, Тимур? — тихо произносит она. — Знал бы ты, насколько сильно.

— И это не меняет того факта, что сейчас ты поступаешь, как законченная эгоистка.

— Да ведь я забочусь о тебе!