Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

— Да, прямо сейчас! — вновь беглый взгляд на Юлю и непринужденная улыбка. — Прошу прощения! Это… личное!

* * *

Они покинули их. Направились в соседнюю комнату.

В гостиную, кажется. Юля помнила ее смутно, но помнила.

Каримов ласкал ее там вчера, перед тем как затащить в свою спальню.

Артем наконец отпустил ее руку. Приблизившись к столу и заметив разбитую посуду, он изумленно поинтересовался:

— А что тут случилось?

— Ничего, — отозвалась машинально. — Так… небольшое землетрясение.

Секунду спустя, руководствуясь болезненным любопытством, она приблизилась к распахнутой двери и высунула голову в коридор.

Мать и сын в соседней комнате беседовали тихо. Очень тихо.

Но вопреки законам физики, Юля слышала каждое их слово.

— Это как понимать? — негодовала Таисия Семеновна. — Ты что это творишь?

— О чем ты?

— Ты прекрасно знаешь, о чем!

— Нет, не знаю.

— Как ты посмел, Марат? Ты чем думал? Она же еще… ребенок совсем!

— Мне крайне сложно назвать ребенком свою совершеннолетнюю студентку!

— Ах, она еще и твоя студентка?

— Да, а что?

— Ты, очевидно, последнюю совесть потерял?

— Мам, прекращай!

— Я еще не начинала! — тихим шепотом рыкнула на него мать.

— Уж кто бы говорил! Ты сама замуж в восемнадцать выскочила!

— Не сравнивай нос с пальцем! Я с твоим отцом с пятнадцати лет встречалась. И из армии его ждала. И женились мы по любви. А ты? Что себе позволяешь ты? Пользуешься своим служебным положением! Спишь со своими студентками! Тебе взрослых девок мало, что ли? Хочешь опозорить нас с отцом на весь город своими похождениями?

— Мама, не провоцируй меня! И слова выбирай!

— А чем тебе слова мои не нравятся? Я что же, ошибаюсь? Мне все привиделось? У вас с ней серьезные отношения, быть может?

Юля замерла подобно безжизненной статуе. Сердце гулко колотилось в груди. Чего ждала, сама не знала. Но ожидая его ответа, она даже не дышала.

— Что у нас с ней происходит — только наше дело! — услышала в следующий миг. — Тебя оно никоим образом не касается! И отчитываться перед тобой за каждый свой шаг я не собираюсь!

Женщина еле слышно фыркнула:

— Что и требовалось доказать! — сдавленный смешок. — Мой сын — распутник! Тебе самому-то не противно? И она тоже хороша! Это до какой же степени нужно себя не уважать, чтобы спать со своим преподавателем? И ладно бы, если по любви! Но нет же — наверняка за оценки или какие-нибудь другие привилегии в институте! Да? Какой кошмар! Уму непостижимо! Видная ведь деваха! Красавица, глаз не оторвать! А все туда же!

— Еще раз услышу в ее адрес нечто подобное, — угрожающе прорычал Марат, — и мы с тобой очень крупно разругаемся! Ты поняла меня?

— Ой, все! Все! Слова больше тебе не скажу! Ломайся твоя голова! Не хочешь нормальной жизни, нормальной семьи — спи с кем угодно! Хоть всех своих институток перепробуй! Только… не на глазах у моего внука!

— Не заявляйся с ним раньше оговоренного времени, и проблем не будет!

— Сынок…

— Предлагаю на этой веселой ноте и закончить нашу задушевную беседу! — прервал ее Каримов. — Пойдем к ним! Юля наверняка волнуется…

— Нет! — воинственно. — И шага из этой комнаты не сделаю, пока она здесь!

— Сделаешь! И даже извинишься перед ней!

— Извиниться? Мне? Я не ослышалась?

— Мама! — вкрадчиво. — Не заставляй меня нести тебя на руках!

— Ты не посмеешь, Марат!

— Мы оба знаем, что это не так!

— Но…

— Еще как посмею!

— Юля? — Артем настойчиво потянул ее за руку, возвращая к реальности.

Встрепенувшись, Попова перевела взгляд на мальчугана. И только сейчас осознала, что готова разреветься. Что в горле образовался болезненный ком, мешая полноценно дышать. И глотать. А на глазах выступили предательские слезы. От боли. От обиды. От унижения. Да. Слова Таисии Семеновны определенно попали в цель. Задели за живое. Ядом расползлись по венам.

«Она считает меня шлюхой, — губы задрожали. — Обычной шлюхой…»

Ее душа кровоточила. Сердце болезненно сжималось за ребрами.

А во рту стало горько от подступившей желчи.

Юля часто-часто заморгала, загоняя слезы обратно.

Запрещая себе плакать, хоть и веки уже нещадно щипало.

— Держи! — вновь привлек ее внимание мальчуган.

С тревогой во взгляде он заботливо и взволнованно протягивал ей стакан воды. Грустно улыбнувшись, Юля приняла спасительную жидкость из рук ребенка и сделала пару крупных глотков. Вроде полегчало. Попустило.

И отрезвило в какой-то степени. Судорожно вздохнув, девушка приняла решение. Единственно верное в сложившейся ситуации. Схватив с барной стойки свою сумку и телефон, она опустилась на корточки перед Артемом. Ласково чмокнув мальчугана в лоб, тихо поинтересовалась:

— А ты знаешь, какой у вас тут адрес?

Глава 40

В ответ на ее вопрос Артем доверчиво кивнул. Машинально. Искренне.

Но уже в следующий миг насупился. Что происходило сейчас в детской голове, сложно сказать. Однако в глубине его широко распахнутых, неестественно сверкающих глаз мелькнула тревога. И грусть. Бесконечная вселенская грусть. Губы мальчугана задрожали. Плечики поникли.

— Не уходи! — прошептал он дрогнувшим голоском.