Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

— Ты сегодня есть собираешься или как? — Каримов смерил ее недовольным взглядом. Сам-то он успел подкрепиться еще до непредвиденного вторжения своей матушки. А после того, как она покинула его дом, персонально для них с Артемом на быструю руку сварганил свое фирменное блюдо — омлет с ветчиной, зеленью и сыром. Пока он молча суетился у плиты, Попова навела порядок на кухне — убрала с пола разбитую посуду, остатки продуктов и быстренько протерла кафель шваброй, которую ей любезно предоставил ее профессор. Затем, вымыв руки, все дружно уселись за стол. Однако довольно скоро девушка обнаружила, что не голодна. Что после всего произошедшего ей попросту кусок в горло не лезет. Тяжело вздохнув, Юля отодвинула от себя тарелку с недоеденным завтраком и отрицательно покачала головой:

— Спасибо! Я наелась…

— Я тоже наелся! — подражая ей, воскликнул Артем.

— Если наелся, — невозмутимо сообщил ему Марат, — беги играй. Но… если хочешь остаться с нами, придется все же опустошить это, дружок!

Под его строгим выжидающим взглядом мальчуган призадумался.

Затем все так же молча принялся медленно поедать свой омлет.

Удовлетворенно хмыкнув, Каримов вновь сосредоточился на девушке.

— Теперь ты, — прозвучало чуть мягче. — Говори прямо — что тебя тревожит?

«Да все! — взревела беззвучно. — Все, черт подери!»

Но вслух произнесла довольно сдержанно:

— Мне как-то не по себе. Я чувствую себя виноватой.

— Почему?

— Из-за меня же все произошло, — она судорожно втянула воздух носом и часто-часто заморгала, опасаясь снова разреветься. — Из-за меня ты…

Покосившись на Артема, Юля замолчала.

Но про себя мысль закончила:

«Разругался с собственной матерью! И выгнал ее из своего дома! Боже!»

Сердце болезненно сжалось в груди. Дышать вновь становилось трудно.

Марат сжал губы в тонкую линию. А после подался вперед и бережно накрыл ее ладонь своей ладонью. Крупной. Сильной. Горячей.

Этот жар проникал прямо в ее душу. Прямо в нутро. Просачивался под кожу. Струился по венам. Точно завороженная, она не мигая уставилась в его бездонные темные глаза, опасаясь даже шелохнуться лишний раз.

— Ты ошибаешься, — произнес мужчина с легкой хрипотцой в голосе. — Все произошло по ее вине. И она прекрасно это знает!

— Но…

— Иди ко мне!

Юля вздрогнула, покрываясь мурашками с ног до головы.

Вновь взволнованно покосилась на Артема.

— К… тебе? — уточнила внезапно севшим голосом. — Куда к тебе?

Каримов улыбнулся, прожигая ее до жути странным взглядом.

— Идем! Я покажу!

Не чувствуя ничего, кроме пульса, грохочущего где-то в горле, она безропотно поднялась со своего места и с нарочитой медлительностью направилась к нему. Шаг. Второй. Третий. В последний момент Каримов мертвой хваткой вцепился в ее запястье и настойчиво потянул девушку вниз, вынуждая плавно осесть на его колени. В тот же миг он обнял ее. Крепко.

И внимательно заглянул прямо в глаза. Так цепко и проникновенно, что у Юли голова пошла кругом. Хватая воздух раскрытым ртом, она с замиранием сердца ожидала его дальнейших действий. Наконец уткнувшись носом в изгиб ее шеи, царапая щетинистой щекой ее нежную кожу, он тихо произнес:

— Уясни кое-что, пташечка: хамского отношения к тебя я не потерплю! Любой, кто рискнет, будет иметь дело со мной! А в данной ситуации ты — пострадавшая сторона. Не смей винить себя! Я запрещаю тебе! Слышишь?

— Легко сказать…

— А сделать еще проще, Юля! Уж ты поверь!

— Что теперь будет?

— Хм! — Марат вновь заглянул ей в глаза. — Если я хорошо знаю свою мать — а я знаю ее очень хорошо, ведь мы с ней до безобразия схожи характерами — она уже раскаивается в своих словах. В своих поспешных суждениях. И в своем поведении. Согласен, мы сегодня оба отличились! У самого от этого на душе паршиво. Но я знаю наверняка: завтра наступит новый день. Эмоции поутихнут. А наши с ней чувства так никуда и не денутся. Мы простим друг друга. Снова. Это неизбежно. И проверено не единожды. Однако на этот раз ей придется приложить гораздо больше усилий, чтобы заслужить прощение!

— Почему?

— Потому что твои слезы… убивают меня, девочка!

* * *

Поддавшись порыву, Юля обхватила ладонями его лицо.

— Почему? — повторила вновь, склоняясь к губам Марата.

Мужчина крепче стиснул ручищами ее талию.

— Поцелуй меня! — властный приказ. — Не дразни! Целуй!

— Или что? — вкрадчиво.

— Я сделаю это сам!

— Сделай! — всхлипнула Попова, буквально дурея от вседозволенности.

Она искренне верила, что в присутствии Артема ей ничего не угрожает.

Напрасно. Тихонько рыкнув, профессор жадно смял ее мягкие губы своими жесткими. Примитивнейшее удовольствие мгновенно заструилась по ее венам, по напряженным мышцам. По всему ее телу, вспыхнувшему огнем.

— Марат? — изумленно охнула Юля, цепляясь за последние крохи самообладания. Да тщетно все. Мужчина заткнул ее рот очередным голодным поцелуем. Его рука по-хозяйски скользнула вверх по ее бедру.

— Марат! — она резко сдвинула ноги, мешая ему добраться к промежности.