Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

Таисия Семеновна заварила травяной чай, аромат которого разносился по всей кухне, конкурируя с запахом свежей домашней выпечки.

Пока женщина накрывала на стол и наполняла чашки кипятком, они друг с другом не разговаривали. Юля общалась только с Артемом. Но потом его бабушка велела ему поиграть в гостиной, и… они остались наедине.

— Мой сын рассказывал тебе про родителей Артема?

Не доверяя своему голосу, девушка снова просто кивнула.

Собеседница сжала губы в тонкую линию. Тяжело вздохнула.

И грустно улыбнулась, вцепившись в свою чашку обеими руками.

— Знаешь, по сегодняшним меркам я родила Марата очень рано, — продолжила она, — в восемнадцать с хвостиком. Муж очень сильно детей хотел. Грезил просто. А я… по сути, не была готова. Не соображала толком ничего. Боялась. Но на поводу у него пошла. Правда, долгое время осознать не могла. Я не ощущала себя матерью, как бы страшно это ни звучало. Материнский инстинкт проснулся во мне гораздо позже. Когда у нас родился Тимур. Тогда я и ощутила его в полной мере. Он все другие эмоции и чувства затмевал. За младшего сына я готова была растерзать. Кидалась на мужа как пантера, стоило ему просто голос на него повысить. Так и получалось, что с Тимура мы пылинки сдували, а Марату доставалось по полной программе. С ним мы всегда были излишне строги. Да и характер у него такой, что врагу не пожелаешь. Чуть слабину ему дашь, и все — сломает. Да и сейчас с ним особо… не забалуешь. Единственная отдушина у него была, единственная слабость. Тимур. Он его уравновешивал. Он его смягчал. А когда Тимура не стало… Марат очень сильно изменился. Очерствел. Ожесточился. Мне казалось, безвозвратно. Мне так казалось… пока я не увидела тебя!

Вспоминая их первую встречу, Юля содрогнулась. Судорожно втянула воздух полной грудью и невидящим взглядом уставилась в свою чашку.

Внезапно на ее руку легла чужая ладонь. Мягкая и безбожно горячая.

— Я все Марата ругаю за циничность его, а оказывается… сама ожесточилась ничуть не меньше! Тебя так сильно обидела! Не знаю, что нашло на меня в тот момент. У меня чуть сердце в груди не лопнуло, когда пелена с глаз спала, и я осознала, что натворила! Я очень сожалею о своих словах, Юля! Я так не думаю о тебе! Ты уж прости меня, если сможешь!

Девушка часто-часто заморгала, чтобы не разреветься прямо здесь и сейчас, поддавшись эмоциям. А те бурлили в ней самым настоящим вулканом.

— Я давно вас простила, — обронила тихо. — Любой бы на вашем месте… отреагировал так же. Наверное.

— Нет! — пылко возразила женщина, еще крепче сжимая ее руку. — Не любой. В том-то и дело. Я поступила ужасно, и Марат был абсолютно прав в своем гневе! Не нами сказано: когда сын приводит в дом невестку… мудрая мать обретает дочь, а глупая — теряет сына! Я… хочу мудрой быть! Позволишь?

Юля все же не сдержалась. По ее щекам побежали слезы.

Хотелось возразить, сказать, что она вовсе не невестка.

Но горло сдавило так сильно, что даже глотать было больно.

Немного отдышавшись, Попова все же обрела над собой контроль.

Стыдливо смахнула с лица соленую влагу и улыбнулась:

— Давайте забудем обиды и попробуем начать все с чистого листа?

— О большем я и не мечтаю!

Они беседовали еще некоторое время. Затем Таисия Семеновна уехала по своим делам. А Юля и Артем остались предоставлены сами себе.

Сказать, что они стояли на ушах — не отразить и сотой доли действительности. Они танцевали, громко включив телевизор. Играли в прятки, в жмурки. И, наконец, в догонялки. Бегая друг за другом из комнаты в комнату под пронзительный визг Артема, каким-то образом оказались в кабинете Марата. И ладно бы просто оказались. Нет! Случайно смахнули со стола несколько папок. Содержимое одной из них разлетелось по полу.

Хохоча как умалишенные, они принялись дружно собирать все бумажки в кучу. Но одна их них разительно отличалась от других. Чем, собственно, и привлекла ее внимание. Это был какой-то квиток. Платежный документ.

Документ, в верхнем углу которого Юля увидела свои имя и фамилию.

Глава 45

— Юля? Юля? — надрывался Артем, требуя ее внимания. — Юля!

А она не могла произнести ни звука. Едва слышала его голос из-за страшного рева собственного пульса. В груди будто водородная бомба разорвалась и брызнула во все стороны своими смертоносными осколками.

Мешая здраво мыслить. Мешая полноценно дышать. Хрипя от недостатка кислорода и, очевидно, пугая этим ребенка до беспамятства, Юля обессиленно опустилась прямо на пол. Боялась рухнуть, ибо ноги ее уже не держали. Ощущая себя пришибленной на всю голову, она вновь и вновь пробегалась ошалевшим взглядом по одним и тем же строчкам. И цифрам. Особенно цифрам! И чем дольше смотрела, тем меньше верила своим глазам.