Табу на вожделение. Мечта профессора (СИ)

Юля удивленно вскинула брови.

— Почему не можешь?

Сверкнув абсолютно разъяренным взглядом, Тоня прошипела:

— Стоит мне хоть немного выпить, и я… обязательно натыкаюсь на член Егора! Ну нафиг! Не хочу рисковать!

«Рисковать» не стала и Юля. Выложив виноград и плитку шоколада на стол, убрала бутылку в холодильник. Употреблять спиртное ей тоже расхотелось.

Тем не менее, посоветовавшись, девушки решили отвлечься от проблем.

Выпасть из реальности и устроить пижамную вечеринку на двоих. Вооружившись вкусняшками, они расстелили на полу пушистый теплый плед, установили ноутбук и улеглись поудобнее.

Для своего импровизированного киносеанса они выбрали легендарный фильм «Поющие в терновнике», состоящий из четырех весьма длительных частей. Когда они досматривали последний, четвертый фильм, был уже глубокий вечер. Стрелки часов приближались к десяти. И если до этого момента Юле удавалось отвлечься, то теперь у нее началась самая настоящая ломка. Ее так и подмывало позвонить Марату. Зачем? Черт его знает! Но она привыкла, что они созванивались примерно в это время, если были не вместе.

— Да! — сочувствующе хмыкнула Тоня. — А Серп-то времени даром не терял! Совсем тебя зомбировал! Так и мечешься, бедолага!

Юля поморщилась, скрипнув зубами:

— Пожалуйста, не называй его так! — почти взмолилась. — Хотя бы при мне!

Муравьева вздохнула, пожала плечами и закинула в рот виноградину.

Однако съесть не успела — выплюнула ее, дабы не поперхнуться.

А было от чего! Дверь их комнаты внезапно распахнулась. Без стука.

С грохотом. Практически с пинка. Взвизгнув от страха, Юля вскочила на ноги. На пороге грозной скалой возвышался Каримов.

«Какого черта? — беззвучный вопль. — Как он здесь оказался?»

Прилетел. Очевидно, помчался в аэропорт сразу после их ссоры и прилетел ближайшим рейсом. Боже! Таким злым, а вернее, осатаневшим от ярости Попова видела его впервые. Впервые с момента знакомства! С легким прищуром Марат посмотрел на Антонину и бросил ей лишь короткое:

— Вышла!

Естественно, Муравьеву как ветром сдуло спустя секунду.

Она выскочила в коридор прямо в пижаме. А Юля… Юля испуганно попятилась к своей кровати, едва за соседкой закрылась дверь.

Глава 46

Марат не шевелился. Вообще. Просто стискивал кулаки до гребаного онемения пальцев, дышал, жадно втягивая кислород полной грудью, и таращился на девчонку свирепым взглядом. Не знал он, чего хочет сейчас больше — придушить эту мелкую заразу или все же трахнуть.

Отыметь так, чтобы ее предоргазменные вопли слышала вся общага.

Так, чтобы у нее раз и навсегда отпало желание сомневаться в нем.

«И спорить! — отметил про себя, вновь закипая от гнева. — И дерзить!»

Прилагая титанические усилия, он застыл каменным изваянием. Прекрасно понимал: если сделает хоть крохотный шаг в ее сторону, и все — сорвется.

Набросится на нее, как умирающий от боли человек на дозу своего опиума.

Будто чувствуя его состояние, Юля медленно попятилась назад. Тяжело дыша и таращась на него широко распахнутыми глазами. Буквально на шаг, но… дьявол! Грозный предостерегающий рык зародился глубоко в его груди.

«Не смей! — транслировал ей взглядом. — Не отдаляйся от меня!»

Она стояла перед ним в простенькой пижаме — обычный топ и укороченные шорты. Ничего особенного. Но у него рассудок помутился от этого зрелища. Юля выглядела такой нежной, беззащитной и ранимой, что у Марата заныло за ребрами. В душе. Прямо там, где прежде была лишь выжженая пустыня. Кровь, бегущая по венам, ощущалась раскаленной магмой, бурлящей в жерле Везувия. Каримов горел рядом с ней. Сгорал заживо. И кайфовал от этого.

«Моя! — хищный оскал. — Ты — вся моя! Только моя, пташечка!»

Попова не выдержала первой. Удерживая его взгляд и нервно переминаясь с ноги на ногу, произнесла срывающимся от волнения голосом:

— Ты… как здесь оказался? Ты ведь должен быть…