Табу на вожделение. Мечта профессора

Со свистом. Громко. А после Юля услышала яростное:

— Иди ко мне, моя охеренная девочка!

* * *

«Господи…»

Она и до этого-то пребывала немного не в себе от его близости, но теперь… после таких слов окончательно ополоумела. Судорожно всхлипнув, кинулась к нему на шею и обняла так крепко, как только смогла. Почти в ту же секунду Марат властно и настойчиво пленил ее губы. Они продолжили с того, на чем остановились. Он жадно шарил руками по ее телу, до боли сминая нежную плоть. И наверняка оставляя отметины на коже.

А Юля тихо постанывала, пытаясь избавить профессора от ремня, расстегнуть ему ширинку и выпустить на свободу его торчащий колом член. Наконец все получилось, она с трепетом сжала в ладони эту толстую, твердую, мясистую и безбожно горячую штуковину.

Но Каримов тут же убрал с себя ее руку:

— Нет времени, малышка! — пояснил, кусая за подбородок. — Давай-ка без прелюдий — дома все наверстаем! Сейчас… у нас… немного иная цель!

Не дав опомниться, мужчина подтолкнул ее к своему рабочему столу.

А после нагнул Юлю прямо над ним, вынуждая прижаться грудью к столешнице, широко расставить ноги и немного оттопырить попку.

Сгорая от страсти, от какого-то примитивного голода, она подчинилась.

И отчаянно взвизгнула, когда Марат, немного склонившись, вцепился зубами в ее ягодицу. Затем смачно зацеловал укушенное место. Поднялся.

Провел рукой по ее промежности, проверяя, насколько она готова к его грубому вторжению. Утробный мужской рык разрезал тишину пространства.

Попова была слишком готова. И это, похоже, привело профессора в восторг.

— Красавица! — сокрушенный стон. — Теперь вижу — и правда скучала по мне!

— Конечно, ску…

Он без предупреждения провел своей головкой вдоль ее складок, вынуждая замолчать. Заткнуться на полуслове и начать вибрировать от напряжения всем телом в ожидании его проникновения. Так и вышло. Юля часто-часто задышала и притихла, оглушенная страшным ревом собственного пульса.

Каримов медлил. Его горячее дыхание обожгло ее спину. А порывистый поцелуй между лопаток заставил вцепиться мертвой хваткой в край стола.

— Постарайся не кричать! — шепнул он ей на ухо и начал погружаться в нее. Медленно. Аккуратно. Растягивая ее внутренние стенки.

Заставляя трепетать, ощущая каждую крупную венку на его достоинстве. Еще секунда, и он вогнал в нее свой член до упора.

Юлю кинуло в жар. Кожа покрылась мелкой испариной.

— О-о-о… Боже! — выдохнула она, отчаянно кусая губы.

— Т-с-с, пташечка!

Она старалась вести себя как можно тише, но это было адски сложно. Особенно когда Марат отпустил контроль и начал остервенело вколачиваться в нее, погружаясь на всю длину. Впившись в ее бедра своими стальными пальцами, он долбил ее плоть подобно отбойному молотку. Жестко. Быстро. Самозабвенно. Не щадя. Демонстрируя свою жажду по ней. Стремясь насытиться ее телом. И их обоюдным безумием.

Кабинет наполнился пошлыми хлюпающими звуками, едва слышными невнятными стонами и потяжелевшим надрывным дыханием.

Юля ощущала себя оголенным электрическим проводом. Каждый раз, когда Каримов оказывался глубоко в ней, ее точно двести двадцать шарашило.

Сознание отключалось. Мир вокруг исчезал. Растворялся. Мерк.

А внутри, в ее разгоряченном дрожащем теле множилось напряжение.

Скручивалось в тугую спираль внизу живота. Доводило до исступления.

— Ты снилась мне каждую ночь! — рычал он, наматывая на кулак ее волосы.

— Марат…

От нового мощного толчка край стола больно впился в ее бедра спереди.

Но Юля даже не обратила на эту мелочь должного внимания. Она лишь послушнее подставлялась под таран своего мужчины, растворяясь в потоке их грешной страсти и от кайфа теряя связь с чертовой реальностью.

— Я просыпался от того, что пытался… обнять воздух! Обнять тебя!

Забывшись, Попова порывисто вскрикнула, ошалев он его ярости.

Но тут же, спохватившись, вцепилась зубами в собственный кулак.

«Дикий! — сопровождала мысленным комментарием каждое его проникновение. — Злющий! Сумасшедший! Мой… грозный… Серп…»

Выгнувшись в пояснице, Юля прохрипела не своим голосом:

— Еще! Пожалуйста, люб… м-м-м… еще!

— Будет тебе еще! Будет!

От его низкого рокота сквозь напряженные мышцы лавиной прошла необъяснимая вибрация. Попова отчаянно всхлипнула, чувствуя, как ее стенки все плотнее и плотнее обхватывают ствол профессора.

Теперь каждое соприкосновение их плоти ощущалось все острее и острее. Все мучительнее и слаще. Сердце так и норовило протаранить ее грудную клетку. К вспотевшему лицу хаотично липли волосы.

— Хочу глубже! Гораздо глубже! — одержимый шепот. — Хочу упираться прямо тебе в матку! И хочу видеть, как ты улетаешь от этих ощущений!

Юля и без того с трудом себя контролировала. А уж когда Марат торопливо вышел из нее, развернул к себе лицом, усадил на стол и закинул ее ноги к себе за плечи — и вовсе тихонько заскулила. Прекрасно знала, что в такой позе он действительно вонзается в нее до предела. Погружается по основание и упирается в ее верхние стенки. Так произошло и на сей раз…