Табу на вожделение. Мечта профессора

— Спасительница? — скрестив руки на груди, Эльвира вслух прочитала надпись на последнем плакате. — Ничего не хочешь объяснить?

Какой там объяснять? Юля оказалась до такой степени ошарашена уведенным, что буквально лишилась дара речи. У нее язык онемел.

«Я сплю! Это сон! Я все еще сплю!»

Черт знает с какой попытки девушка уточнила срывающимся голосом:

— Чт-то происходит? Как все это… понимать?

По толпе прошелся задорный хохоток. Затем вперед выступили три парня-старшекурсника и театрально поклонились.

— О, богиня! Склоняем пред тобой свои буйные головы и смиренно просим: прими от нас эти скромные дары в знак нашего бескрайнего уважения!

Попова вытаращилась на главного активиста широко распахнутыми глазами.

Эля же громко закашлялась, поперхнувшись собственной слюной.

— Вы что, с ума все посходили? — крякнула Юля, лихорадочно выискивая в толпе знакомые лица. — Чего вам от меня нужно?

— Не злись, госпожа! — с таким же преувеличенным пафосом, явно работая на публику, заговорил его приятель. — Мы пришли к тебе с миром! Молить о помощи! О пощаде!

— О какой еще…

— О, собственность Серпа! — загоготал третий. — Взываем к твоей мудрости и просим: убереги всех нас от своего хозяина! Своей… грудью от него защити!

Это было сродни удару током. Девушка дернулась на месте, точно в одно место ужаленная. А после побледнела до состояния больничной простыни, заприметив в задних рядах Шершневу, Маклакову и Сурикову.

«Господи! Они… они… нет!»

— Вы че, совсем охренели?! — гаркнула на присутствующих Эльвира. Имела право. Как-никак, староста этажа. — Что за бред вы здесь несете?

Юля обреченно покачала головой, осознав вдруг, с чем имеет дело.

— А это не бред, Эль, — как можно более беззаботно хмыкнула она, преодолевая болезненный спазм в горле. — Вы пришли поздно, не успела рассказать… Вчера я влипла в одну очень неприятную историю. Моя жизнь в буквальном смысле висела на волоске. Каримов случайно проезжал мимо и помог мне. Потом привез в общежитие. А эти идиотки решили, что я с ним сплю, и растрепали об этом всей общаге. Теперь вот ходят, издеваются…

— Ничего подобного! — выступила вперед Шершнева. — Согласна, задумка так себе. Но… нам действительно нужна твоя помощь. Серп был свидетелем нашей вчерашней стычки и собирается вышвырнуть меня с девчонками из общаги! На улицу. И все из-за тебя! Сделай же что-нибудь! Спаси нас!

— Это каким же образом?

— Тебе виднее, детка!

— Я тебе не детка!

— Так, — нахмурилась Эльвира, — я не поняла! Вы что, на нашу Юльку вчера наехали? Мы с Тоней недостаточно четко обозначили свою позицию в отношении нее?

— Спокойно! — нервно хихикнула Сурикова. — Просто задали вашей девочке-припевочке парочку неудобных вопросиков! Только и всего!

— А кто вы такие, чтобы задавать их ей, курицы? Совсем страх потеряли?

— Ой, можно подумать…

— Нет, не можно! — повысила голос Эля. — Вы, видно, забыли, что, проживая здесь, обязаны подчиняться определенном требованиям! И эти требования гласят — никаких несанкционированных митингов без одобрения руководства! Так что живо взяли в ручки весь мусор, что валяется у меня под ногами, и в темпе вальса разбежались по своим норкам, пока об этом инциденте не стало известно коменде, декану и даже ректору! Все ясно?

От веселости среди присутствующих не осталось и следа.

Спохватившись, ребята один за другим принялись разбирать свои вещи.

Шершнева же приблизилась вплотную к Юле.

— Мы пострадали из-за тебя! — выплюнула она обиженно. — Мы окажемся на улице, понимаешь? Куда нам идти? Ты должна это исправить!

— Не должна! — устало выдохнула Попова. — Особенно после сегодняшнего. Но… я поговорю с ним. По крайней мере попытаюсь. Не потому, что слухов испугалась или твоим представлением впечатлилась. Нет. Просто жаль тебя. По-человечески. Но если ты еще хоть раз…

— Не повторится! Клянусь, не повторится!

— Время покажет! — холодно обронила Юля, возвращаясь в комнату.

* * *

В институте Попова появилась за десять минут до начала лекции.

Она страшно боялась опоздать и все же рискнула забежать в местную кондитерскую лавку, где выбрала небольшой, но очень вкусный торт.

Возможно, это было крайне глупым и даже абсурдным решением.

Тем не менее Юля твердо вознамерилась отблагодарить Каримова за свое вчерашнее спасение. Хотя бы так… чисто символически. А заодно, если подвернется возможность, поговорить с ним о Шершневой и ее подругах.

«Да уж! Не верю, что собираюсь сделать это!»

— Эй, шустрая! — рявкнул кто-то голосом, от которого нервная дрожь промчалась вдоль позвоночника. — Смотри хоть, куда прешь!