Падишах согласился. Искандар пришел домой и сказал своему отцу:
— О дорогой отец, вот уже несколько лет в тайне от падишаха я ухаживаю за тобой, насколько позволяют мои силы. Теперь я оставляю тебя на попечение всевышнего. Я ухожу туда, откуда нет возврата.
Отец попросил:
— Расскажи мне, в чем дело.
Искандар сказал:
— Падишах увидел на дне реки сверкающий камень и приказал воинам раздобыть его. Тысяча молодых, сильных воинов и пловцов погибла — теперь моя очередь, я пришел проститься с тобой.
Отец сказал:
— Послушай, дорогой мой сын, если бы этот камень лежал на дне реки, его достал бы один из этих воинов. Значит, этот камень в другом месте, а в воде сверкает его отражение. На берегу реки, наверное, есть гора или дерево, и на вершине той горы или дерева какая-нибудь птица свила себе гнездо. Камень, должно быть, и находится в гнезде. Иди и разыщи это гнездо.
Искандар пришел на берег, видит, и правда, на вершине огромного дерева свито гнездо, и в нем сверкает драгоценный камень. Залез Искандар на дерево, достал камень и отдал падишаху. Падишах взял камень и сказал в гневе:
— Почему же ты сразу не сказал, что знаешь, где этот камень, и тысяча моих отважных воинов погибла понапрасну? Теперь я тебя повешу!
Искандар рассказал тогда, что не выполнил приказа падишаха и не сбросил отца с горы и что тайну сверкающего камня разгадал его отец.
— Я лишь исполнил то, что посоветовал мне отец, — добавил Искандар.
Падишах погрузился в раздумье, а потом велел объявить по всей стране новый закон: никто больше не должен был сбрасывать своих старых родителей с вершины горы. Правдивость Искандара понравилась падишаху, и он назначил его правителем одного из городов своего царства. Искандар был добрым и справедливым правителем, и подданные его жили в счастье и благополучии.
Жил-был Пак со своей женой Лак. Была у них взрослая дочь — красоты у нее хватало, а ума не хватало.
Соседи раструбили о ее красоте по всему свету. И вот однажды пришли в дом Лака и Пака сваты.
— Дочка, — сказала Лак, — тебя сватать пришли, скорее иди и принеси кувшин воды из хауза и поставь кипятить! Да побыстрей это сделай, чтоб понравиться сватам, чтоб они видели, какая ты проворная.
Дочь взяла кувшин и побежала к хаузу, но, зачерпнув воды, она вдруг задумалась: «Если я понравлюсь сватам, будет свадьба. Потом народится у меня сыночек, подрастет, и я с ним приду в гости к своим родителям, а мать моя скажет: «Душа моя, внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!» Мое дитятко пойдет к хаузу и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет… Что я тогда буду делать? Что скажу его отцу? О я, несчастная!» — и, сидя у хауза, она подняла такой крик и плач, что слезы ее потекли шестью ручьями…
— Лак, Лак!
— Что, дорогой Пак!
— Где же чай? — спросил Пак.
— Дочь наша пошла за водой, но что-то нет ее.
Еще прошло немного времени.
— Лак, Лак!
— Что, дорогой Пак!
— Пришла ли наша дочь? — спросил Пак.
— Не пришла еще! — ответила Лак.
— Иди узнай, что с ней! — велел Пак.
Лак встала и пошла к хаузу. Пришла она и увидела, что дочь сидит у хауза и ручьями льет слезы.
— Эй, дочка, что же стало с твоей водой? Ой, что же ты сидишь и плачешь?
— Ох, мама, и не спрашивай! — сказала дочь. — Вот я сижу и думаю о том, что вдруг понравлюсь я сватам, будет свадьба, потом народится у меня сыночек, подрастет, и я с ним приду к вам в гости, а вы скажете: «Душа моя, внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!» — и пошлете его к хаузу. Мое дитятко пойдет к хаузу и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет… Что я тогда буду делать? Что скажу его отцу? О я, несчастная!!!
— Ой, да буду я жертвой твоего ума! — воскликнула Лак и, присев рядом с дочерью, тоже начала плакать.
Пак подождал немного — дочь и жена не появлялись. Он подождал еще немножко. «Что же могло с ними случиться?» — сказал Пак и сам пошел к хаузу. Подошел он и увидел, что обе они сидят у хауза и горько плачут.
— Эй, что случилось? Отчего вы так плачете? — спросил Пак.
— Ой, дорогой Пак, — сказала Лак, — посмотри-ка ты на нашу умницу, о, да буду я жертвой ее ума!
— А ну-ка, что она говорит? — спросил Пак.
— Она говорит, что если она понравится сватам, будет свадьба. Потом народится у нее сыночек, подрастет, и она с ним придет к нам в гости, а я скажу: «Душа моя, внучек, ты уже стал помощником, иди принеси водички, поставим чай кипятить!» Ее дитятко пойдет к хаузу и только наклонится за водой, ноги у него поскользнутся, он упадет в воду и утонет… Что, говорит, тогда я буду делать? Что скажу его отцу?
— О, и я буду жертвой твоего ума! — сказал Пак и, присев рядом с ними, тоже стал горько плакать.
Так родители с дочкой сидели у того хауза и проливали горькие слезы.
Плач и рыдания хозяев дома услышали сваты.
— Что случилось? — воскликнули они и побежали к хаузу. Прибежали они и увидели, что сидят родители с дочкой у хауза и навзрыд плачут.
— Что случилось? — спросили сваты.
— Лак, Лак!
— Что, дорогой Пак!