Тадзимас

Одиннадцатое августа – день смерти Максимилиана Волошина.

Шестьдесят семь лет уже, с того самого, печального тридцать второго года, когда он здесь, в Коктебеле, в своем большом и ранее столь гостеприимном, а тогда, в начале тридцатых, с неопределенным каким-то, из-за множества обстоятельств, будущим, но сохранившем свой свет и дух, единственном в мире, неповторимом, прибрежном доме, ушел в свой последний путь, – прошло, – и сменялись времена года, сменялись власти, и люди, сюда приходившие, сменялись, – а дом выстоял, жив, как живы и свет, и дух, – и яснее ясного определился, высветлился, от земли киммерийской до высоких небес неким стержневым лучом встал во весь исполинский свой рост.

Величественная фигура – Максимилиан Александрович Кириенко-Волошин. Значительнейший человек в русской культуре.

И вот ведь как слились, накрепко соединились две текущих в его жилах крови – отцовская, украинская, запорожская, сечевая, степная, исконно русская, корневая, кровь извечных жителей Арианы, Аратты, Скифии, то есть нашей, родной земли, как бы там ее и когда бы ни называли, и материнская, немецкая, – и образовали сплав. Синтез.

И вот что из этого вышло.

Вот какой человек получился.

Огонь был высечен – славный! Разгорелось пламя – в полную силу. Свет его виден был – издалека.

Рекомендую обратить внимание на то, что в первой части его фамилии – Кириенко – есть залетевший в нее из древнейшего нашего языка слог «ки» – духовная нить, незримая связь.

А вот шумерский миф о происхождении мира.

Изначальный Океан – А-ки-ан – Не-земля-небо – породил праостров Киан, внутри которого зародился Энлиль – Воздушное колыхание – Ветер – наш русский Лель. Когда он окрепнул, ощутил в себе силу, то сумел разъединить мать Ки – Землю и отца Ан – Небо. Сам же с той поры стал именоваться – Кур-галь – Великая гора. От Кур-галя рукой подать до кургана. И тут же вспоминается украинская весна, праздник Красная Горка, сохранившееся доселе почитание Леля: «Ой, леле!..»

Не случайно это, поверьте. Все у Волошина – не случайно. Многое у него – предопределено. И очень многое – результат огромной внутренней работы. Совершенствования духовного. Пути – к свету. Сохранения этого света – и продления его, далее, в другие поколения.

Коктебельский дом Волошина – словно единственный в своем роде, нигде больше аналогов не имеющий – киот. Внутри этого киота – образ. Образа. Да, такой вот небывалый киот. Смотрите: опять – слог «ки». Крепка духовная нить, незримая связь!

Дом – куда ведут все пути и откуда ведут все пути. Дом – где свет, нескончаемый, негасимый. Дом – где дух, возрастающий, все вокруг – возвышающий.

Дом – нить. Дом – суть. Дом – внутрь себя путь. Внутренний мир. История его души.

Годы – а что они, годы? Шли себе. Дом – стоит. Стоит – как время. Сквозь время. Над временем.

Дом – кром. Дом – укром. Крымский дом. Киммерийский. Дом – звук: сам – звук. Дом встреч. Дом – речь.

Дом – торжество крова. Дом – сам – слово. Само слово. Сама слава.

Дом – тот, что рядом, об руку с трудом. Поруч – по-украински. Дом – вместе с поэтом. Дом – вместе со всеми нами. Дом – вместе с проросшими в настоящем, какое уж есть оно, и прорастающими в будущее духовными семенами.

Дом – сеятеля. Ваятеля – создававшего из света – сияние. Зодчего – создававшего из духа – вечное здание.

Дом – где создавались песни. Орфический дом. Дом – воплощение мысли. Материальное. В яви.

Дом – видящего. Зрячего. Дом – сведущего. Дом – ведущего: в завтра.

Дом – ведающего. Ведический дом.

Дом – ведического духа. Дом – ведического света. Дом – из Вед. Из речи, слуха, зренья, мысли. Дом Поэта.

И что ему какие-то там шестьдесят семь лет! Как и самому поэту!

А тогда, в шестьдесят пятом, когда впервые был я в Коктебеле именно в этот августовский день, его отделяло от дня смерти – физической лишь, поверьте! – Волошина – всего-то тридцать три года.