Таэ эккейр!

— Так я и рассказываю, — миролюбиво ответил Лерметт, решив не обращать внимания на выходки склочного эльфа: мало ли каким тоном с устатку можно заговорить — так ведь не обижаться же всякий раз. — Риада тоже город красивый и не из бедных. Одним словом, хорошая добыча... если ты, конечно, понимаешь, о чем я.

— Вполне, — отозвался Эннеари. — Нищий городишко с полуразваленной стеной захватить легче, да кому он нужен? А вот ради богатого города стоит и повозиться.

— Верно, — кивнул Лерметт, позабыв, что идущий впереди эльф не увидит его движения. — А тогдашний король Найлисса, не к ночи будь помянут... ему бы не на троне, а на скамье подсудимых сидеть, да и то много чести.

— Ого! — хмыкнул Эннеари с сомнением.

— И вовсе даже не ого. Кровавый палач, трус и вдобавок дурак. Не знаю, чем бы кончилось его царствование, когда бы не война. Либо Найлисс обезлюдел бы вовсе, а на развалинах городов одни бы крысы пищали, либо свернули его с трона и корону в глотку запихнули.

— Любишь ты своего предка, однако, — заметил Эннеари.

— А он вовсе не мой предок, — жестко возразил Лерметт вслух, а про себя добавил: «Во всяком случае, не прямой».

— И что же такого натворил не твой предок? — поинтересовался Эннеари, перескакивая через узкую трещину. Лерметт закусил губу и аккуратно перешагнул ее — из чистого упрямства.

— Едва не погубил королевство, — ответил он. — Это шестьсот лет тому назад было. Единственный случай, когда степняки едва не взяли верх. Нахлынуло их тогда столько, что теперь с трудом и верится. Но ведь не одним только числом воюют.

— Конечно, — уверенным тоном знатока заявил Эннеари, не видавший на своем веку ни одной войны, ни даже сражения. — Если найти слабое место...

— Именно, — подхватил Лерметт, знающий, что такое война, отнюдь не понаслышке. — Было слабое место. Ты угадал. Вот только из палачей те еще вояки, сам понимаешь.

Лерметт примолк на мгновение. Сухой воздух царапал горло — не горный воздух, степной, пахнущий пылью, полынью и лошадиным потом. Степь Лерметт знал. Знал он и расположение войск во время той, давней, шесть веков тому назад состоявшейся битвы. Он словно бы воочию видел выгоревшие на солнце стяги, усталое колыхание копий и горестное недоумение на лицах ветеранов, услыхавших совсем не тот приказ, которого они ждали.

— Этот трус... — хрипло выдохнул Лерметт воздух минувшего, — этот мерзавец... он отдал приказ к отступлению. Он перепугался почти до обморока, понимаешь? Завизжал: «Назад!» — уже и знаменщики едва не повернули... его ведь боялись едва ли не больше, чем врагов, а головы никому лишиться неохота. Попробуй, ослушайся приказа — сабля, может, тебя и минует, а топор палача мимо шеи не упадет. В общем, войско вот-вот сомнут... — Он снова примолк.

— А дальше? — жадно потребовал Эннеари.

— А дальше, — отрывисто произнес Лерметт, — командир сотни лучников натянул свой лук, пристрелил Его поганое Величество на месте, знамя королевское сорвал, древко изломал — все так и замерли, что свои, что враги. Сам подумай — это сколько же ярости надо, чтобы этакую дубину голыми руками в ощепье разломать!

Эннеари только головой покачал, силясь представить себе эту невероятную картину.

— А потом, — продолжил Лерметт, — копье подхватил, лук свой на него воздел — вместо знамени, значит — и заорал: «В атаку!» С тех пор, между прочим, на военном знамени Найлисса так и изображать повелось — лук поверх копья.

— А атака? — выдохнул Эннеари.

— А как по-твоему? — осведомился Лерметт. — Сумасшедшая атака, которую возглавляет настоящий сумасшедший — особенно если он еще и полностью вменяем — обычно имеет успех. Такого разгрома степь не ожидала.

Эннеари азартно стукнул себя кулаком правой руки по ладони левой.

— Так ему и надо, твоему не предку, — заявил он.

Лерметт грустно улыбнулся исподтишка. У этой героической истории был на самом деле исключительно горький привкус. Лучник Илент, застреливший короля-палача, короля-предателя, приходился ему сыном. Побочным. Законными сыновьями этот кровавый мерзавец обзавестись не успел — к чему жениться, если любая запуганная до икоты красавица, будь то дворянка или служанка, просто не посмеет королю отказать! Да и вдобавок, если подумать здраво — кто из венценосцев Восьми Королевств отдаст за такую мразь не то, что дочь, а хоть бы и последнюю побродяжку из своего королевства, невзирая даже на территориальные уступки? Дипломатия и выгода тоже ведь имеют свои пределы.

— А этот лучник... он ведь потом и стал королем, да? — с надеждой спросил Эннеари.

— Верно, — негромко подтвердил Лерметт. — Лучник Илент стал следующим королем. Ты и тут угадал.

— Тогда все правильно, — заявил успокоенный Эннеари. — Он ведь всех спас, все королевство...

Лерметт кивнул, опять позабыв, что Эннеари идет впереди.

— А при чем здесь Найлисс... в смысле город? — поинтересовался эльф, так и не дождавшись ответа.

— А при том, что Илент не захотел править в Риаде, как и его... предшественник, — вовремя спохватился Лерметт.

— Его можно понять, — согласился Эннеари.