Таэ эккейр!

— Я... я не знал... — Черт, ну до чего же трудно слова на язык приходят. Попрятались, паршивцы трусливые, и выходить не хотят. — И... и не вздумай... я... — Лерметта, наконец, прорвало — но выпалил он, к своему удивлению, совсем не то, что собирался... — Сейчас я тебя возьму и понесу. И если ты опять вздумаешь идиотничать и помирать без спросу, я тебе еще оплеух наваляю, так и знай! Сколько понадобится, чтобы вытащить тебя живым, столько и наваляю. Чтоб ты не о смерти думал, идиот идиотский, а о том, чтобы все зубы мне выбить! Уж чего-чего, а этого тебе захочется, даже не сомневайся. Я тебя, дурака, через два шага на третьем бить стану... вот только попробуй помереть — тут же пинка огребешь! Уж не взыщи... а в долину живым тебя сволоку, там и разочтемся.

Лерметт осекся. Его прервал самый невероятный звук в мире.

Эльф хохотал.

— Бить он меня станет... — простонал Арьен от смеха и боли одновременно. — По твоему выходит, я тебе за твою пощечину этак двадцать таких должен?

— Да уж не меньше, — зло бросил принц.

— Ни одной, — ухмыльнулся побелевшими губами Арьен. — Странные у вас, у людей, воззрения на эльфов. Например, вы весьма преувеличенного мнения о нашей обидчивости.

Лерметт так и уставился на эльфа.

— По-твоему, я вылез ради того, чтобы вернуть тебе пощечину?

— Ну... да, — пробормотал принц, невесть почему чувствуя себя полнейшим болваном.

— Стал бы я из-за какого-то оскорбления ноги себе ломать, — повел плечами эльф. — Убить тебя на месте... это — да, а вот кости ломать... нет, не поэтому. Из-за этого, но не поэтому.

Лерметт совсем некстати снова почувствовал, что у него трясутся руки.

— Не из-за пощечины, а из-за того, почему ты мне ее отвесил, — пояснил эльф. — Видишь ли, это был первый раз, когда ты назвал меня Арьеном. Прежде мне казалось, что ты моей дружбой брезгуешь.

Принц изумленно приподнялся было — и снова опустился на снег.

— Кому попало так морду не бьют, — усмехнулся эльф, потрогав щеку кончиками пальцев. — Только близким друзьям. Ох, и тяжелая у тебя рука.

— Прости, — с трудом пробормотал Лерметт.

— За что — за свое спасение? — веселился эльф. — Еще немного — и быть мне без ног... а это часа через два заживет.

— Что? — выдохнул Лерметт, не веря собственным ушам.

— Я же все-таки эльф, — заметил Эннеари. — Ну, может, не через два... но к вечеру я уже смогу ходить, это я тебе обещаю. Вот только сейчас тебе все-таки придется меня нести. Нельзя здесь оставаться. Видишь, вон там нависло? В любой миг оборваться может... а таким сходом нас наверняка накроет.

Лерметт поднял голову — и захолодел, представив себе, чем могли окончиться для них обоих его недавние вопли.

— Ты прав, — произнес он, подымаясь. — Пора отсюда убираться.

— Как думаешь — у тебя хватит сил добраться со мной на спине вон туда? — Взмахом руки Эннеари указал в сторону. — Дотащишь?

— Хоть на тот свет, — огрызнулся принц.

— Ну нет, спасибо, — снова расхохотался эльф. — Туда я могу дойти на своих ногах... даже и сейчас.

— Вот только попробуй! — рявкнул Лерметт, взваливая его на спину.

Говоря о двух часах, нужных для зарастания сломанных костей, Арьен здорово преуменьшил. То ли он просто форсил, похваляясь своей эльфийской живучестью, то ли невесть зачем Лерметта успокаивал, то ли не сообразил, что отлеживаться, лелея злополучные ноги, ему не придется. Пусть Лерметт и старался нести эльфа со всяческим бережением — получалось не всегда. До указанной Арьеном площадки, слегка выпирающей над обрывом, казалось, было и вовсе рукой подать... в том-то и дело, что не рукой, а крылом. Родись Лерметт на белый свет не принцем, а каким-нибудь горным орлом, он бы и сам до места мигом добрался, и эльфа покалеченного доставил. А вот если за неимением крыльев приходится довольствоваться руками-ногами... Лерметт, стиснув зубы, тащил Эннеари то на спине, а то и волоком, несчетное число раз привязывая его к себе и вновь отвязывая, если щель попадалась такая узкая, что протиснуться в нее можно было только поодиночке. Как раз опрометчиво обещанные Арьеном два часа на дорогу и ушли — а к их исходу переломы и не думали исчезать. Даже и опухоль не спала... правда, вроде бы, и не увеличилась.

— Что, совсем плохо? — хмуро поинтересовался Лерметт, глядя, как Эннеари сосредоточенно разглядывает свои вздувшиеся лодыжки.

— С какой стати? — удивился эльф. — Вовсе нет. Отлежусь немного, отдохну, и все пройдет. Собственно, уже проходит.

По мнению Лерметта, слова Арьена являли собой редкостное по наглости вранье. В то, что кости у эльфов способны зарастать быстрее, чем у людей — царапины, принц так в глубине души и не мог поверить, хоть и сам видел затянувшуюся рану на лице Эннеари — а в том, что сломанные ребра ему примерещились с перепугу, принц себя успел убедить вполне. Он мог только надеяться — как надеялся на протяжении этих изнурительных двух часов... но он и тогда не верил. А теперь взгляду его предстало бесспорное подтверждение его неверия.

— Врешь ты все, — мрачно заявил Лерметт. — Но будь по-твоему. Отдыхай, сколько влезет. Пререкаться и спорить с тобой не стану.