Таежная кровь

«Теперь мне не страшен серый волк!» – нахваливая себя, подумал Топ и посмотрел на ближний пик Москвы. Над покатым гребнем закумарился легкий туман, как будто кусок мокрой ваты прилип на глыбы курумов. Знать, точно собирается дождь, не зря утром тарахтел шадак. Но теперь все прочие работы приходятся на внутреннее помещение избушки. Осталось прибить нары, вытесать и навесить дверь. А потом: полочки, вешала, стол, да, может, положить несколько досок на пол. За два оставшихся дня он должен успеть сделать все вплоть до заготовки дров. Иначе зачем тогда ходить в тайгу?

Последующие три часа после обеда прошли в размеренном труде. Теперь Топ не торопился. Погода благоприятствовала ему, время, казалось, шло медленно, как утренний туман, который в ожидании ветра медленно стекает вниз по ущелью. Так бывает всегда, когда ладится дело да уверенно вбивается гвоздь. К четырем часам были готовы нары. Дело осталось за малым: подогнать, сколотить, навесить дверь – и можно ночевать.

А между тем погода отвратительно сломалась. С запада, пересвистываясь в скалах и курумниках, налетел резкий, порывистый ветер и принес в своих руках плотные массы стальных облаков, насквозь пропитанных водой. Сначала по горячей трубе «пахнули» и сразу испарились несколько мелких капель дождя. А затем вдруг, как из цистерны, полили нескончаемые, сплошные потоки водяной купели. В данном случае сравнение «льет как из ведра» не подходило. Лучше сказать: обрушился Кинзелюкский водопад, есть такой в Восточных Саянах, на высоте триста метров. Топ ждал грозы с беснующимся ветром, выстрельными вспышками молний, с последующими контузиями грома. Но такового не было.

Шел проливной дождь и постепенно угомонился в мокреть: мелкую, как болотная мошкара, водяную пыль, которая заполонила все пространство существующего мира гор. Вода повсюду. В воздухе, на отяжелевших ветвях деревьев, осклизлых камнях, пропитанных чавкающей жидкостью колодинах. Даже, кажется, что вода настойчиво затекает в новую избушку.

Топ находится высоко в горах, на одном уровне с дождевыми облаками. Если сказать точнее – в грозовых тучах. Поэтому здесь, под вершиной гольца воздух насыщен стопроцентной влажностью, которая проникает во все щели. Даже жаркая печка не может высушить воздух. В избушке осклизлая прель, болотная сырость. Дышать трудно. Если сидеть лицом к печи, лицо будет сухим, а волосы на затылке – влажными. Что поделать? Таковы особенности климата в горах, и с этим надо мириться. Топ сам, своими ногами поднялся на высоту двух километров и сделал выбор. Изба построена. Значит, надо привыкать к новым условиям обитания.

А между тем настроение Топа упало, как и атмосферное давление. В такую погоду ничего не хочется делать. Прилечь бы на нары да уснуть до утра. В такие минуты почему-то всегда вспоминается дом, приятное общение с родными. Но сегодня Топ один. Значит, не надо кваситься, как тухлая капуста. Сам выбрал одинокий путь. Так и надо уметь жить в любых условиях тайги с достоинством.

Впрочем, Топ давно привык к одиночеству. И надеется только на свои силы. Знает, что сейчас повода для «носовых выделений» нет. Надо просто напиться горячего «купеческого» чая. Бархатистого – как жарок на лугу. Золотистого – как вечерний закат. Душистого – как распустившийся хмель. Выпить пару кружек, взбодриться его живительной силой и забыть все мелкие, пустые мысли. На часах время – пять, до вечера надо использовать с толком каждую минуту. За три-четыре часа Топ успеет подогнать доски к двери и навесить ее в проход. Все-таки спать в закрытом помещении будет уютнее и теплее, чем у костра.

Он взял котелок, вышел из избушки. Вокруг хмуро, темно, как поздним вечером. Густые черные облака закрыли все пространство, не виден даже ближний низкорослый кедр. А до него не более пятнадцати метров. Под ним, чуть в стороне, вырывается из-под курумника небольшой, но сильный родник, который и измеряется всего расстоянием семь-восемь метров. Коротенький ручеек, источник жизни. Родился и тут же пропал в черной россыпи. Не замерзает в зимнее время. И названия нет этому источнику. А какое большое значение родник имеет для него! Поит, кормит! Чужому человеку тяжело найти спрятанное зимовье без следов воды.

В воздухе все так же парит пряная мокреть. Как будто мириады мошек танцуют последний танец над костром. Воздух стоит. Тучи зацепились за острые отроги. Чтобы их сдвинуть с места, прогнать прочь, нужен постоянный ветер. Но его нет. Резвый шалун уснул в глубоком распадке. Значит, завтра погода не изменится. «Обложило, – говорят старожилы-охотники в таких случаях. – Как медведя в берлоге!» И похолодало. Вполне возможно, что к утру прокинет снег. А Топу что? Все едино: что дождь, что снег. Теперь он под крышей, в избушке, где сухо и тепло. Домой выходить только послезавтра. А знакомый путь Топ знает без компаса.