Таежный гнус

Резкое изменение темы разговора всегда заставляет собеседника перестроиться, следовательно, начисто вымарать из памяти предыдущую часть беседы. Действительно, услышав фамилию председателя комиссии, Парамонов глубоко вздохнул. Будто выматерился. Если бы мембрана была способна воспринимать скопившиеся в его душе далеко не литературные выражения, мигом бы оглохла.

- Сказал - завтра... Так что поторопитесь...

- Я уже говорил Леониду Валентиновичу: остаюсь. Решил поохотиться, отдохнуть. Доберусь своим ходом, скорей всего, через недельку... Надеюсь, понимаете?

- Понимаю, - с ходу врубился подполковник. Оживился. Для него даже непривычное выслеживание преступника - живое дело, не унизительное общение с Виноградовым. - Помощь нужна?

- Пока обойдусь, - передумав, неожидано отказался сыщик. Мало ли куда дотянулись хваткие щупальцы преступника, вдруг телефонистка "Тигра" - тоже из числа его осведомителей. - Понадобится транспорт для перевозки охотничьих трофеев - попрошу... Впрочем, есть одна, не просьба просьбишка. Скажите, как поживает ваш Тетькин?

- Тетькин? - угрюмо удивился подполковник. - С чего вы интересуетесь хилым дневальным? Кто он вам: брат, сват, родственник? У меня таких, черт бы их драл в преисподней, "родственников" - четыреста голов.

- Нет, не родственник, просто запал в память болезненный мальчишка... И ещё - помните наш разговор в день приезда? Когда мы гуляли по плацу... Только вслух не вспоминайте, избави Боже, просто ответьте: помните или забыли?

- Ах вот вы о чем... Конечно, помню. Неужто этот дохляк, мать бы его в негашенку, причастен?.. Вы не ошибаетесь?

- Думаю, не ошибаюсь, - неуверенно пробормотал сыщик. - Кажется, причастен...

- Ну, раз так... Тетькина ночью отвезли в районную больницу. Врачи говорят - какое-то отравление. Да я местным эскулапам, вдоль их и поперек, через фундамент в крышу, не особо верю. Так залечат здорового - мигом откинет копыта. А уж такого дохляка, как Тетькин - тем более.

Похоже, убрали "арбалетчика", отработал он задание Гранда. Еще один труп. Сколько их настрогал кровавый маньяк? Пора положить конец убийствам, отправить его на тот свет. Без пересадки в следственном изоляторе.

- Жив?

- В реанимации... Никого не... повязали? - с неожиданным любопытством спросил Парамонов. Скорей всего, надеялся на скорое освобождение от подметных писем.

- Сергей Дмитриевич!

- Ладно, простите. Это я - к слову, - неуклюже извинился подполковник. - Сейчас мне не до вашего Тетькина... Тело младшего лейтенанта нашли... Смотреть страшно...

Еще один труп!

И все они - на совести слишком медлительного московского сыскаря! Добято до боли в десках сжал зубы.

- Понятно... Записки получали?

- Да... Сразу - две. Все - того же содержания... Больше нет просьб?

- Еще одна. Такая же крохотная... Сейчас в штабе нет случайно Михаила Серафимовича?

- Подождите. Пошлю искать.

Михаил ответил практически мгновенно. Будто сидел в приемной, ожидая звонка.

Вот жизнь у фээсбэшников, позавидуешь! Болтается в штабе, дерьмовый контрразведчик, щупает девочек, попивает самогончик. А людей отщелкивают, как фазанов. В лет.

- Слушаю тебя, Тарасик? Как делишки? - радостно воскликнул особист и перед мысленным взором сыщика возник грустно опущенный носяра в сочетании с острым пронизывающим взглядом.

- Разговор - не телефонный. Нужно встретиться, - неприязненно попросил он. - Подскочить можешь?

- Сергей Дмитриевич, думаю, проинформировал - запарка у меня страшенная... Что-нибудь срочное?

- Даже сверхсрочное!

- Ну, тогда сделаю. Жди.

Кажется, в заварившейся каше, которая вот-вот может пригореть, без второго "кашевара" не обойтись. От Парамонова ожидать поддержки не приходится, дай Бог, выделит пару сержантов во главе со взводным. А вот для оперативной разработки накопившихся версий участие Михаила - единственно приемлемый вариант.. Тем более, что носатый фээсбэшник обладает, не в пример сыщику, солидными возможностями. Один агент, внедренный, по его словам, в "голубую" роту, чего стоит!

Впрочем, кой-какие меры можно предпринять и без помощи особиста.

Добято принялся выбивать на рычагах телефонного аппарата нечто среднее между походным маршем и современной трескотней, почему-то именуемой "мелодией".

Наконец, телефонистка не выдержала - ответила.

- Аппарат разобьешь, торопыга! Что нужно?

- Тигр? Отлично! Пожалуйста, соедини меня с медвежьепадьевской почтой.

- Линия занята, - сухо ответила девица, до того сухо, что Добято налил из графина отдающей хлоркой воды и залпом выпил. Полегчало. - Позвоните позже.

- Не могу позже! - взмолился сыщик. - Освободите, ради Христа, свою линию! Девушка, - перешел он на заискивающий шепоток, - неужели такая красавица, как ты, откажет несчастному человеку? Понимаешь, жена рожает, теща лежит при смерти, у тестя - инфаркт, друг летит в космос - просит проводить...

"Тигрица" - оттаяла, рассмеялась.

- Так и быть, соединяю.

Двоюродная сестра Евдокии ответила усталым, невыразительным голосом, совсем не похожим на недавнюю смешливость и задор. То ли утром поцапалась с мужем, то ли приключилось несварение желудка.

- Слушаю вас.