Таёжный перегон

– Ну, друг… – громко заругался Александр, – нам здесь не до шуток. Роман, подержи, пожалуйста, – наклоняясь за седлом, крикнул он рабочему. – Сейчас мы посмотрим, как на тебе сидит снаряжение. С вьючным седлом ты будешь просто неотразим.

Однако и во второй, и в третий раз повторилось всё в той же последовательности. Конь не хотел, чтобы его седлали, поэтому шёл на любые уловки.

– Вы только на него посмотрите, – громко возмущался геолог, выплескивая накопившееся недовольство, – он совсем обнаглел! Ему, видите ли, не нравится это седло. Если будешь продолжать в том же духе, ты его разобьешь, это тебе не какое-то дерьмо, которое можно пинать, а довольно дорогое снаряжение, без которого нам с тобой не обойтись. Запасных сёдел у нас нет. Так что, уважаемый наш Тойон, нечего метать икру, успокойся и давай будем по-хорошему.

Но конь ни на что не реагировал и, несмотря на прилагаемые усилия, по-прежнему не давался. Дубовик суетился, размахивал руками и обещал серьёзно заняться его воспитанием.

– Может, он не знает, что это вьючное седло и думает, будто мы его загружаем? То есть заставляем работать, – сказал Роман. – Ему надо как-то это объяснить, чтобы понял.

Александр засмеялся и, хватаясь за живот, опёрся о городьбу. Роман не мог сообразить, что смешное он сказал, и в душе заволновался, однако скоро все стало на свои места.

– Ну да, этот старый мерин никогда не видел седла, с детства его не приучили. Да он же верховой! Понимаешь, он всю жизнь только под седлом и ходил! В том-то и беда, что он лучше нас знает, что это такое. Работать он не хочет – вот в чем дело. Изображает тут из себя недотрогу. Хочет нас купить за рубль двадцать, а ты принял за чистую монету. Нет, Тойон, ничего у тебя не получится, ты шутишь с огнем. – Он помахал ему пальцем, призывая взяться за ум. – Всё равно наденем на тебя седло, но тебя придётся-таки проучить. Я тебя накажу.

– Может, надо позвать коневодов, – усмехаясь, с ехидцей в голосе сказал Стас, крутившийся рядом с начальником. – Я вижу, нам его не одолеть, вон какой буйвол! Он нас всех раскидает.

Дубовик сказал, что у мужиков своих проблем хватает, а с этим другом он поговорит ещё раз.

– Так сказать, сделаем акцент на его моральном воспитании, а если он не поймет, заставим овладеть нормами и правилами нравственного поведения.

Однако и на этот раз никакие уговоры не помогли. Конь словно осатанел: куражился, прыгал и пытался укусить, не давая к себе даже приблизиться. Геологи решили пойти на хитрость. Антон и Стас должны были прижать его к городьбе, а Александр с Романом – в это время набросить сверху седло. Чтобы не копаться под конём, ремень подпруги удлинили верёвкой. Когда Тойон стоял под стенкой, Роман залез на изгородь и поднял седло над его спиной, а как только Александр завёл верёвку в пряжку ремня, опустил. Тяжелое вьючное седло легло ровно на спину коня. Дубовик тотчас затянул одну подпругу. Сообразив, что его провели, конь угрожающе зафыркал и диким зверем кинулся в сторону. Тойон прыгал, дёргался из стороны в сторону, но седло не падало. От негодования он со всей силы ударился об изгородь, потом завалился на спину и, поднимая пыль, стал кататься по земле. Поняв, что в этот раз от седла не отделаться, конь встал.

– Давно бы так! – торжествовал геолог. – А то, ишь… устраиваешь нам бесплатные концерты. Тут и без тебя артистов хватает, уже целый ансамбль! Есть и танцоры и солисты. Короче, всякой твари по паре.

Вскоре все лошади стояли под сёдлами, и геологи собрались у выхода из загона.

– Теперь, мужики, должно быть немного полегче, – вытирая с лица пот, сказал Александр. – Сегодня до вечера они постоят на привязи, потом подгоним сёдла, а с утра начнём приучать к вьюкам. Если всё пойдёт нормально, то дня через два-три можно будет выходить.

Несмотря на жару, деревья в лесу стали свежее и краше, а на опушке появились разные цветы. Закончилась быстротечная северная весна, пришло жаркое лето.

* * *

Ещё издалека Антон услышал возбуждённые голоса ребят, глухие удары и жалобное ржание лошади. Подойдя ближе к загону, он увидел Тунгуса, привязанного за шею. Сзади Стас с Романом осыпали его ударами толстой веревки. Конь пытался вырваться, подпрыгивал и отчаянно брыкался задними ногами одновременно. Со стороны это выглядело забавно и вызывало дикий азарт у его укротителей.

– Вы что делаете? – подбежал запыхавшийся Антон к Стасу.

– Что, не видишь? Учим свободу любить. Скотина, совсем оборзел. Он ещё похлеще Тойона выдаёт концерты. Подойти к себе не даёт. Тот хоть старый, а этот…

Стас снова замахнулся, и веревка просвистела над ухом у Антона.

– Да ты что, озверел? Это же живое существо.

– Ну и что? Учить же его надо, а то таким дикарем и останется…

– Знаешь, сил никаких нет, – стал оправдываться Роман, – подходишь к нему сбоку, он поворачивается задом и начинает брыкаться, как сейчас, Заходишь спереди, – кусается, как собака, да ещё норовит ударить головой, точно бык холмогорский. Ему только рогов не хватает.