Таежный спрут

Не надорваться бы… Он уперся спиной в панель, а ногой в низ створки, помогая Алисе, тянущей на себя соседний шкаф. Тяжел, зар-р-аза… Шкаф отодвинулся сантиметров на шесть, а за ним и дверца. Он должен пролезть. Он должен сплющиться, а пролезть. Негуманно мучить ребенка, смахивает на эксплуатацию детского труда… Туманов сосредоточился, напрягся… и протиснулся. Оказавшись на воле, недоуменно глянул на узкую щель и философски рассудил, что неисповедима даль господня…

Помещение вроде большой пещеры. Длинное – свет далеко в конце. Шевелились человеческие тела, просматривались сосны. Готовое к отгрузке оборудование, горы песка, баки с цементом. У левой стены мастерили пристройку: поддоны с кирпичами, рубероид в рулонах, корыто для смешивания раствора. Спиной к ним понуро сидел человек и вроде курил. Или молился. Позади него «уазик» с вмятиной на крыле. У стены развернутый на сто восемьдесят градусов – крутой джип с задранным капотом. Там же недоваренная решетка, баллоны с ацетиленом, лежащие на тележках. Действительно, кто-то занимался газовой сваркой.

За спиной у человека испачканная кельма, два полутёрка – для придания строительству нарядного вида. Чем не оружие победившего класса?.. Туманов подкрался на цыпочках, положил автомат на песок, полутерки – в руки… До чего оригинально! И ударил по ушам – как в литавры, со всего маха!

Это надо было видеть! Оглушенный и шокированный человек подпрыгнул. Развернулся, всплеснул руками и, сведя глаза в кучку, рухнул лицом в песок.

– Кру-у-уто… – восхищенно прошептала Алиса.

Дальше было еще круче. Что-то жирное, небритое, не по весу быстроногое вылетело из-за задранного капота и набросилось на Туманова. Задавив массой, повалив на землю, стало душить. Он такого не ожидал. Какой-то хряк в промасленном комбинезоне, драться явно не умеет, но ему и не нужно, у него аргумент особый – сила… Злые глаза нависли над добрыми. Туманов рубанул огрубевшими ладонями по почкам – куда там! – слой жира торпедой не пробьешь. А дышать уже нечем. Он вцепился в толстые пальцы, стал разжимать. Напрягся – на пределе… И вроде получилось; нападавший запыхтел, но тоже собрал силы – взревел бульдозером, впился мертвой хваткой. Туманов ударил головой – в разинутую пасть. Поздно, жирный трудился на автомате – разбитые в кровь губы уже не влияли на работу рук. Уши оторвать? – да он и не почувствует… В глазах поплыли круги… И вдруг жирный застонал, заскрипел губами, оторвал от Туманова пальцы, начал приподниматься. Но не тут-то было: с массой жира не попрыгаешь. Он рухнул обратно. Сунул руку за спину и с протяжным воем принялся долбить себя по спине – как бы отгоняя впившегося слепня. Круги продолжали плясать, но обстановка менялась. Почуяв слабинку, Туманов ладонью отпихнул от себя небритую физиономию, а когда она, как гуттаперчевая, вернулась обратно, врезал в висок костяшкой. Еще раз, третий, четвертый… достаточно. Поднатужился, выбрался из-под рыхлой массы, издающей нечленораздельное урчание.

Над душой стояла амазонка с газовой сваркой…

Он не поверил своим глазам. Алиса исхитрилась, подтащила к месту неравного боя тележку с ацетиленовым баллоном, подожгла горелку и просверлила в спине жирного горячую дыру.

– Дети – наше главное оружие, – зачем-то брякнул он.

– Туманов, ты тормозишь, – ершисто заметила Алиса. – Давно пора встать и начать что-то делать. Мы побежим, нет?

Он потер зудящую шею. Дыхание медленно возвращалось.

– Ты умеешь пользоваться сваркой? – прошептал Туманов, не узнавая своего голоса.

– Подумаешь, наука… У нас в подъезде варили перила, чего тут сложного? Открыл кранчик, поднес спичку… А спички рядом лежали.

Из горелки продолжало с шипением вырываться синее пламя.

– У тебя хобби есть, Туманов?

– Нет… – пробормотал он, поднимаясь на колени. – Как пить бросил, так кончилось мое хобби…

– А у меня есть – спички жечь. Повсюду. Обожаю. Слушай, Туманов, может, мне тебе ручку подать?

Впоследствии он часто недоумевал: она бы без него не выжила, это железно, но и он бы что делал без нее? Сам порой сдавал, уже чувствовал – нервы шалят, внимание рассеивается. То вдруг совершал такую нелепость, что сам хватался за голову и констатировал, что дурак – это не временное затруднение, а твердая судьба – вроде праздника, что всегда с тобой. Алиса возвращала его к норме. Они стали единым агрегатом, состоящим из взаимоисключающих компонентов, которые не могли работать вместе, но они работали и добивались результатов порой ошеломляющих…

Он потащил ее в «уазик».

– Может, вон в тот, симпатишный? – Алиса с сомнением кивнула на стоящий поодаль джип.

– Не на свидание едем, – отрезал Туманов. – Сойдет и это… такси на Дубровку. Уж его я заведу…

Искать ключи не было времени. Он сорвал панель и, поковырявшись в скрутках, подсоединил проводки напрямую. Этой премудрости он был обучен еще в ментуре – наряду с искусством выпить полбанки из горлышка, не подавившись, и побриться «Невой» без зеркала. Движок послушно заурчал. Туманов проверил показания приборов. Масло в норме, бензина на треть. Можно прогуляться. Знать бы еще, куда.