Тафгай 5

— Драку захотел?! Вот я тебя сейчас на лёд для этого специально и вытащу! — Психанул я и обратился уже к нашему переводчику из комитета. — Виктор Алексеевич, вы у этого махинатора прямо сейчас гонорар за игру заберите. Вдруг он все деньги по дороге случайно потеряет. Не нравится мне этот баварец что-то.

— Капиталист, что с него взять, — пробурчал переводчик и «большой» знаток редкого языка чамикуро.

— Иван у тебя сейчас по договору небольшой кулачный бой. — Похлопал меня по плечу Всеволод Бобров. — Прошу, не убей никого, а то, как бы не было неприятностей в нашем посольстве.

— Не убей, не укради, не желай жены ближнего своего. Я что, святой что ли?! — Зарычал я, выскакивая на лёд не то для драки, не то для вбрасывания шайбы.

«Додумались прописать в договоре минуту, когда должна состояться драка, бюрократы хреновы, — подумал я, искоса рассматривая своего соперника по честному хоккейно-боксёрскому поединку. — А ничего так парень, широкие плечи, сбитый нос, массивный подбородок, на коньках стоит правда неважно, руки короткие и рост не выдающийся. Как же тебя дорогой товарищ из ФРГ случайно не покалечить? Загадка, однако».

Сигналом к поединку послужила брошенная судьёй шайба на лёд, которую я презрительно отпихнул коньком в сторону, чтобы случайно не наступить. И лишь затем я откинул клюшку и одним движением сбросил хоккейные краги вниз. Рядовые баварские бюргеры разом засвистели, затопали ногами и заулюлюкали. Мой соперник, тоже сбросив краги, поднял кулаки к подбородку и принялся ждать, когда я его начну превращать в боксёрскую грушу. «Секунд десять покатаюсь вокруг несчастного, — подумал я, — зачем сразу колотить невиновного парня?». Но внезапно этот парень сам бросился в атаку, чем вызвал восторженный оглушительный рёв всех своих земляков.

Хорошо, что я успел ухватить смельчака за свитер, и одновременно скользнул вправо, иначе неизвестно — чем бы резкая атака для меня закончилась? Но сейчас, кружа вокруг широкоплечего, но невысокого паренька я отвешивал ему свободной правой рукой плюхи на любой вкус и цвет.

— Швайне, швайне, — бухтел несчастный поединщик, беспомощно отмахиваясь от меня, но терпел.

«Зря такую карусель закрутил, — разозлился я на себя, окучивая пострадавшего за проклятые доллары хоккеиста. — Нужно было баварца уронить на лёд, оседлать и легонько поколотить. А теперь придётся один раз больно двинуть и тогда уже валить, иначе на трибунах решат, что я испугался. Эх, прости родной!». Звонкий шлепок от попадания кулака в скулу услышали даже зрители на первых рядах. Хоккейный шлем в мгновение ока превратился в неопознанный летающий объект, а широкоплечий парень тут же обмяк. Поэтому баварца пришлось ещё и приобнять, чтобы он не разбил голову от падения на жёсткий и уже окровавленный лёд.

* * *

По дороге в следующий пункт нашей «хоккейной экскурсионной» программы в городок Кауфбойрен, пока Урсула рассказывала о народных традициях федеральной земли Бавария, я, зло скрепя зубами, держал распухшие кулаки в ведёрке со льдом. Ведь вторая драка получилась ещё более кровавой, чем первая. Во-первых, новый партнёр для показательного боя оказался слишком здоровым даже для меня. Как признался уже в автобусе «махинатор» Гюнтер этого тяжеловеса специально привезли из другого города и в хоккей он никогда не играл, так как в прошлом занимался исключительно боксом, причём профессионально. Во-вторых, нужно было честно признать, навык ледовых поединков я заметно растерял, так как порочная практика хоккейного хулиганство жестоко каралось в чемпионате СССР. В-третьих, есть такие боксеры, которых бьёшь, а им хоть бы хны, стоят и держат удары. Из-за чего, как правило, к старости они плохо кончают. Не удалось мне сразу повалить боксёра на лёд, а в стойке я ему разбил губу, нос и бровь. Крови натекло на лёд, мама не горюй. Он мне тоже фингал «нарисовал», и лоб ещё поцарапал. И сейчас я думал, как в Кауфбойрене отделаться малой кровью, кулаки-то у меня хоть и железные, но не казённые.

— Тафгай. — Ко мне поближе пересел переводчик Виктор Алексеевич. — Немец расплатился марками. — Комитетчик кивнул в сторону довольного сделкой Гюнтера, и показал бумажки с портретами каких-то средневековых мужиков.

— У нас недалеко от гостиницы находится отделение «Дойче банка» по курсу обменяем. — Хмыкнул я и закрыл глаза, чтобы немного поспать и расслабиться.

* * *

В Кауфбойрене в гостевой раздевалке примерно такого же маленького ледового дворца «устроитель подпольных хоккейных игр» Томас Гюнтер похвастался, что боксёр из той команды попал в больницу с сотрясением мозга и переломом носа, и теперь народу столько на трибуны лезет, что хоть с пулемётом отгоняй.

— И все хотеть наслаждаться, как Иван сломать ещё один нос! — Перевела слова своего горе родственничка Урсула Ротбауэр, рассматривая меня как аппетитный кусок сочного хорошо прожаренного мяса.

— Попахивает политической провокацией, — первым высказался переводчик Виктор Алексеевич.

— Сейчас разберёмся с провокатором, — буркнул я, встал, прошёлся по раздевалке и ухватил Гюнтера за грудки.