Тафгай

– Черт, детка… Давай просто поговорим, окей? – голос Эша звучал очень тихо. Вероятно, он боялся разбудить Джо, спящую в соседней комнате. – Ты все неправильно поняла.

– Неправильно поняла?! – я задохнулась от возмущения. – Ты что, прочитал книгу «Как держать ее за дуру» и теперь тебя тошнит цитатами из нее?

– Мерфи, я тебе не изменял.

– Разумеется, нет! Эта восточная красотка просто пробегала мимо мужской раздевалки, споткнулась и… упс, упала на твой член.

Раздался тихий непрерывный грохот, и теперь голос Эша звучал снизу, будто он сидел прямо под дверью.

– Ты же знаешь, как работают папарацци, Клубничка.

– Так это они раздели ту девушку и обмазали ее помадой твое лицо?

– Нет, меня просто подставили.

– Уходи, Сандерс, – я прислонилась лбом к двери и зажмурилась, когда глаза вновь наполнились слезами.

Его близость всегда делала меня уязвимой.

– Я не уйду.

– Я ненавижу тебя.

– Это ложь.

– Нет, не ложь! – слова вырвались из самой глубины моей души. – Благодаря тебе мне хорошо знакомо это чувство! Его ни с чем не перепутать.

– Детка, пойми, ты единственная женщина, к которой я хочу прикасаться. Ты – мое сердце, Бреннан. Без тебя я не чувствую себя живым, – его голос был тихим, мягким, обволакивающим. – Знаешь, почему я так хочу сходить с тобой на долбанное свидание? Потому что я не был на них шесть лет, Мерфи. С тех самых пор, когда мы в последний раз ужинали с тобой на палубе «Спирита» в Нью-Йорке. Помнишь, как ты была очарована видами вечернего Манхэттена? В ту ночь нас еще выгнали из отеля за непристойное поведение в коридоре…

Рыдания, которые я все это время пыталась сдержать, вырвались наружу, и мне пришлось плотно закрыть руками лицо, чтобы Эш их не услышал.

Я задыхалась. Мой подбородок дрожал.

Непрошенные счастливые воспоминания затопили новой болью.

Пару минут спустя я попыталась сделать несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Когда рыдания превратились в редкие всхлипы, я снова прошептала:

– Убирайся.

– Я никуда не уйду, пока мы не поговорим, – твердо произнес упрямый мудак.

– Нам не о чем разговаривать, и я иду спать.

Я отлипла от двери и направилась к кровати.

Мне хотелось просто накрыть подушкой свое лицо и перестать существовать. Чтобы больше не слышать его ложь и не чувствовать эту невообразимую боль, которая раздирала меня изнутри.

Я легла на кровать, укрылась теплым одеялом и свернулась клубком.

Господи, пусть все это окажется просто сном.

Дурным кошмаром, который растворится в рассвете.

Глава 39. Мерфи

Утром я проснулась с головной болью и хрупкой надеждой на то, что предательство Сандерса мне просто приснилось. Но стоящий у двери чемодан быстро вернул меня в дерьмовую реальность. Жалобно простонав, я сползла с кровати, надела джинсовые шорты и серую хенли-футболку, которые лежали на стуле, и подошла к напольному зеркалу.

Матерь Милосердная…

Я выглядела так, будто уснула в пчелином улье. Мои опухшие от слез и бессонницы глаза едва открывались, а ресницы почти исчезли под набрякшими веками. Красные искусанные губы на контрасте с побледневшей кожей походили на улыбку Джокера, а всклокоченные волосы – на львиную гриву. Из зеркала на меня смотрела двадцатипятилетняя законченная неудачница, жизнь которой напоминала фильм «Послезавтра»[32].

Но мне не было жаль эту девчонку. Она не нуждалась в жалости.

Тупая душевная боль снова подобралась к горлу, грозясь задушить меня до смерти, но я нокаутировала ее широкой улыбкой.

Вот так. Так-то лучше.

Никаких гребаных страдашек.

На хер Сандерса!

Порывшись в чемодане, я вытащила чистое белье, косметичку и пузырек адвила из аптечки. Кое-как проглотив две таблетки без воды, я поморщилась и сердито вытерла слезы, навернувшиеся на глаза. Собрав волосы в два небрежных пучка, я схватила с ночного столика свои очки и решительно надела их. Сегодня мое зрение как никогда нуждалось в резкости.

Несколько секунд спустя я щелкнула замком, распахнула дверь и остановилась как вкопанная, потому что напротив меня, привалившись к стене, спал Эш. На нем была кремовая худи с изображением Микки-Мауса, серые спортивные штаны из эластичного хлопка и радужные массивные кроссовки. Он практически полулежал в жутко неудобной позе, уткнувшись подбородком в грудь и скрестив длинные вытянутые ноги.

– Господи, что ты здесь делаешь? – гневно прошептала я.

Сандерс приоткрыл глаза и сонно улыбнулся мне.

– Я ведь сказал, что не уйду, пока мы не поговорим.

– Твое ослиное упрямство достигло нового уровня.

Я направилась в сторону ванной комнаты, но козел преградил мне путь, хватая за локоть.

– Не трогай меня! – я оттолкнула его, вынуждая отступить назад.

– Мерфи, между мной и Эмбер ничего не было.

Он снова потянулся ко мне, но я отпрянула и выставила руку перед собой.

– Не приближайся.

– Дьявол! Да почему ты мне не веришь? – Эш выглядел так, будто я дала ему пощечину. Его пронизывающие глаза испепеляли меня, словно лазерные лучи. – Разве я когда-нибудь тебя обманывал? Ты должна доверять мне! Мне, Мерфи, а не каким-то гребаным желтушникам!

Дверь в спальню дочери неожиданно распахнулась, и на пороге возникла босая Пчелка.