Тафгай

– Твою мать, я не изменял тебе! – взревел Сандерс. В его голосе слышалось отчаяние. – С тех пор как ты прилетела в Чикаго, я не прикасался ни к одной женщине! Мне это было ни к чему, Бреннан. Я не обманывал тебя, слышишь? Никогда!

Он взял в руки мое лицо, и мы уставились друг на друга не моргая. Мне было больно, очень больно. Внутри меня все сжалось. Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и Эш смахнул ее большим пальцем.

– Ты должна верить мне, Мерфи, – он поцеловал меня в висок, а затем опустил руки, лишая меня своего тепла, и схватился за ручку двери. Его челюсть напряглась. – Если ты уйдешь, значит, я ни хрена для тебя не значу.

Как только дверь за ним захлопнулась, сдерживаемые слезы целым водопадом хлынули из глаз. Я подошла к окну и обняла себя руками, наблюдая за тем, как Эш садится в свою машину и уезжает.

Мои чувства и разум находились в полном смятении.

Глава 40. Мерфи

– Мамочка, ты нарисуешь мне снежинки?

– Конечно, милая.

Я оторвала взгляд от телевизора, по которому шел второй период матча Чикагских Орланов против Сент-Луисовских Ящеров, обогнула обеденный стол и села рядом с Джо. Она протянула мне свой рисунок и светло-голубой фломастер. Взяв в руки красочный листок, я почувствовала, как внутри меня все сжимается.

На рисунке была изображена я, в очках и с осветленными кончиками волос, Пчелка в своих любимых розовых тапочках и большой, широко улыбающийся парень с черными узорами на коже… Все трое держались за руки и выглядели абсолютно счастливыми.

– Очень красиво, – хриплым голосом произнесла я, потому что мне не удалось достаточно быстро взять под контроль свои эмоции.

– Спасибо, – просияла Джо, убирая с лица прядь волос, выскользнувшую из-под желтой заколки в форме луны. – Когда Эш вернется домой, ты подаришь ему этот рисунок и вы сразу же помиритесь.

– Звучит как план, – моя улыбка была слабой, но искренней.

– Третье удаление подряд… – послышался голос хоккейного комментатора. – Игровой ритм Орланов напрочь сломан. Шайба у Джексона. Пас Кушнеру. Мощный щелчок низом от синей линии…

Нарисовав четыре снежинки, я вернула довольной Пчелке ее рисунок и уставилась перед собой невидящим взглядом. Пальцы нервно постукивали по кружке с остывшим эспрессо. В голове метались тревожные мысли, которые мне не подчинялись. Как не подчинялось мне и мое сердце.

Слова Эша снова и снова всплывали в моей голове:

– Ты должна верить мне, Мерфи. Если ты уйдешь, значит, я ни хрена для тебя не значу.

И я, черт возьми, осталась.

Я ухватилась за его фразу про подставу, как Роуз Дьюитт Бьюкейтер[33] за свой хлипкий плот. Этим утром Эш выглядел очень искренним в своих эмоциях. Я чувствовала отчаяние, исходившее от него подобно сильному аромату парфюма, и видела боль в его неоновых глазах. Сандерс не был гениальным актером, чтобы так играть.

Но это еще не все.

Днем я наткнулась в интернете на вчерашнее интервью Эша, в котором он назвал нас с Джо – своей семьей. Это официальное признание тронуло меня до глубины души. Господи, как же я нуждалась в этом!

Ответы Эша на вопросы журналистов были легкими и непринужденными. Это не было чем-то в духе: окей, я дам вам то, что вы хотите услышать. Точно нет. Эш говорил сердцем, а не своим социальным статусом. В этом я не сомневалась.

Так что, да. Я проверила Сандерсу. Процентов на восемьдесят шесть…

В его дерьмовом положении – это, пожалуй, лучшее, что я могла сейчас ему предложить. И, честно говоря, моя ярость все еще была при мне.

– Мамочка, смотри! – возбужденно воскликнула Джо. – Эш! Эш!

Я подняла голову и увидела на широком экране любимое лицо под сине-белым шлемом. Сандерс напряженно смотрел куда-то вперед, сквозь прозрачный пластиковый визор, и выглядел так, словно хотел кому-то врезать. Челюсть стиснута, брови сосредоточенно сдвинуты, а губы сурово поджаты.

Черт, какой же он горячий.

– Один из самых крупных и устрашающих игроков НХЛ – Эш Сандерс сегодня неприятно удивляет своей пассивностью в обороне, – тем временем продолжал обозреватель. – За тридцать минут чистого игрового времени чикагский защитник допустил уже две голевые ошибки…

– Орланы победили? – спросила Джо.

– Пока нет, – ответила я, внимательно наблюдая за игрой. – Но матч еще не закончился.

Центральный нападающий Орланов, Дэйв Каллахан, выиграл вбрасывание и сделал передачу Вайдману. Тот в свою очередь Сандерсу. Эш поехал вдоль борта к воротам соперника. Волнение в моей груди возросло, когда я заметила, как к нему навстречу на огромной скорости мчится игрок Сент-Луиса.

Не прошло и секунды, как долбанный ублюдок влетел в него с такой силой, что Эша, парня, чей вес переваливает за сотню килограмм, подбросило вверх прежде, чем они оба, столкнувшись шлемами, повалились на лед.

Матерь божья…

Я вскочила на ноги, прижав ладонь к губам. У меня перехватило дыхание. Увидев, как вокруг головы Эша стала образовываться лужа крови, я схватила со стола пульт от телевизора и нажала на кнопку выключения.