Тафгай

Справа монотонно пищал аппарат, звук которого соответствовал ритму моего сердца. Вокруг пахло цветами, дезинфицирующими средствами и чем-то сладким. Я чувствовал себя так, словно меня запихнули в мешок с кирпичами и хорошенько потрясли. По ощущениям у меня болело все. Каждый дюйм тела. Даже гребаные брови. А на моей шее болталась какая-то широкая удавка.

Кто-то стиснул мою руку, побуждая инстинкты снова открыть глаза. Несмотря на то, что вокруг все плыло, словно я находился под водой, мне все же удалось разглядеть хрупкий силуэт Мерфи. Прищурившись, я несколько раз моргнул, и зрение, наконец, сфокусировалось.

Мерфи сидела рядом на стуле и держала меня за руку. Она выглядела безупречно, даже несмотря на усталость, которая отражалась мрачной тенью в ее больших карих глазах. Под распахнутым белым халатом виднелась фантастическая кремовая блузка, подчеркивающая округлости сочных грудей, а волосы, собранные в высокий конский хвост, открывали изящную шею.

Эмоции накрыли меня с головой, пробуждая к жизни. Я улыбнулся и тут же застонал, когда ощутил острую боль, которая обожгла мне губы. Дьявол, наверное, они тоже разбиты.

– Клубничка, – прохрипел я и попытался сглотнуть, но по ощущениям в горло будто насыпали песка.

– Не двигайся.

Мерфи схватила с тумбочки пластиковый стаканчик с водой и приподняла мою голову. Наши взгляды встретились. Ласковые глаза смотрели на меня с беспокойством. Я сделал несколько глотков через пластиковую трубочку и моментально почувствовал облегчение в горле.

– Спасибо, – мой голос все еще оставался скрипучим, как у зомби. – Где Джо?

– Дома, – ответила Мерфи. – С ней Табита. Все хорошо.

– Дома у нас или…

Мерфи закатила глаза.

– В твоем доме, долбаный манипулятор. Мы никуда не ушли.

Да, черт возьми!

Теперь я улыбался, несмотря на боль.

– Знаешь, я бы тебя сейчас поцеловал, но у меня такое чувство, будто, пока я спал, кто-то пробрался ко мне в рот и сдох там.

– Это была моя гордость, – съязвила Бреннан. – Вероятно, она уже начала разлагаться.

– Детка, ты должна выслушать меня очень внимательно, – я поднес ее ладонь к своему лицу и мягко прикоснулся к ней губами. Она не высвободила свою руку. Хороший знак, не так ли? Набрав в грудь побольше воздуха, я продолжил: – Мерфи, Эмбер – моя бывшая девушка. Я порвал с ней, как только ты прилетела в Чикаго…

И я рассказал ей все в мельчайших подробностях.

О том, как застал голую Эмбер в раздевалке, о ее попытке меня поцеловать, после чего остался след от помады на щеке, и о том, как решил свалить оттуда в одном лишь полотенце. Не забыл упомянуть и уволенного охранника. Как оказалось, придурок купился на обещание Эмбер пристроить его дочь в модельный бизнес и пропустил ее вместе с журналистами в закрытую зону. Безмозглая ошибка, которая стоила мужику приличной работы.

Мерфи внимательно слушала меня, изредка задавая вопросы, и, кажется, мои ответы ей нравились.

По крайней мере, я все еще дышал.

– …поэтому, увидев тебя здесь, в Чикаго, буквально на пороге собственного дома, я понял – судьба дала мне второй шанс. Заслуживал ли я его? Вряд ли. Но мне было плевать. Я больше не был тем уязвленным двадцатилетним пареньком, который сваливает, едва почуяв запах жареного. Перед тобой стоял новый Эш Сандерс – эгоистичный и уверенный в себе мужчина, с которым мне не терпелось тебя познакомить. Я знал, ты полюбишь его.

В глазах Мерфи стояли слезы.

Она встала со стула, осторожно забралась ко мне на больничную койку, вытягиваясь рядом, и крепко обняла меня. Тело вспыхнуло новой болью, от которой я едва не застонал. Пришлось стиснуть челюсть, чтобы не выдать себя. Потому что я скорее отрежу себе яйца, чем разрушу этот восхитительный момент.

– Несмотря на то, что ты всегда тратила всю воду в душе, в тайне избавлялась от моих футболок с надписями, которые тебе не нравились, порой перепутывала наши зубные щетки и твои двинутые родители постоянно грозились подвергнуть меня экзорцизму, те полгода, что мы провели вместе, были лучшим временем моей жизни, Бреннан.

– Тогда почему ты бросил меня? – шепотом спросила она, уткнувшись влажным от слез носом мне в грудь.

– Черт, я не бросал! Вернее, не хотел. Не собирался, – прохрипел я и тут же закашлялся, задыхаясь от боли. – Просто, когда я услышал тот проклятый телефонный разговор, в котором ты говорила, как несчастна со мной и что я разрушаю твою жизнь, у меня сорвало крышу.

– Мой разговор с матерью, – тяжелый вздох Мерфи обжег мне кожу. Она приподнялась на локте и заглянула мне в глаза. – Ты ведь не дослушал его, верно? Хочешь знать, что я сказала ей после этих мерзких слов?

Я стиснул челюсть и кивнул.

– Я сказала, что все эти слова – гнусная ложь и что я счастлива с тобой, – по ее щекам катились слезы. – В тот день я была жутко эмоциональна, потому что только узнала о своей беременности и собиралась сообщить о ней тебе.

Я зажмурился.

Мне было невыносимо это слышать. Если бы существовала премия «Олень года», то тогда, шесть лет назад, я бы уделал всех конкурентов.