Таганай

– Киалимский кордон, – потягиваясь, ответил Листровский.

– Я так и думал, что либо Таганайский, либо Киалимский. Скорее второй, слишком долго ехали. Кстати, раньше на этом месте был поселок, «Старые Киалимские печи», здесь заготовляли древесный уголь для завода.

– Знаю, – коротко ответил капитан. – Был демонтирован десять лет назад за ненадобностью.

– Похоже, что не до конца демонтирован, – Шакулин кивнул на разбросанные кругом бревна и балки, оставшиеся от того поселка.

Оба чуть отошли от грузовичка, рассматривая обстановку вокруг. Барышков и его люди, быстро выгрузившись, отправились в один из ближайших домов. Их неприветливо облаял местный пес, вызвав лишь смех и дружеский свист со стороны новых пришельцев.

– Что там натуралисты? – спросил капитан.

– Х-м, много всего, с чего лучше начать рассказывать?

– С персонажа на рисунке. – Листровский сегодня был максимально краток.

Шакулин чуть слышно усмехнулся.

– С персонажа, значит. Хорошо. Они его называют лешим.

Повисла небольшая пауза.

Листровский красноречиво сначала широко открыл, а потом с силой закрыл глаза, затем снова их открыл и легонько встряхнул головой:

– Пардон, лейтенант, что?

Шакулин пригладил волосы.

– Ну, лешие, это лешие.

Капитан искоса взглянул на Шакулина. Тот, чтобы пресечь дальнейший диалог двух идиотов, решил поведать обстоятельней:

– Они их называют лешими. Анодин утверждает, что пару раз встречал такое существо в здешних лесах. Считается, что лешие тут давно. Все члены кружка ни капельки не сомневаются в их существовании. К тому же я читал любопытный доклад некоего графа Матыцкого, члена Русского географического общества, который в начале века работал в данной местности и даже имел дело с неким странным существом, очень похожим по описанию на этих леших, причем оно было мертвым. Там были еще показания какого-то раскольника, найденного властями в прошлом веке на Юрме. Тот тоже клялся, что несколько раз видел этих интересных зверей. Ну, это если вкратце. Но фактически, ни разу подобное существо на человека не нападало.

– Так, ладно. Я рассчитывал на что-нибудь более конкретное от натуралистов, – сказал Листровский.

Шакулин не собирался возражать, подобную реакцию он и ожидал.

Капитан подкурил сигарету. Где-то в траве неистово скрипели сверчки. Насколько успел рассмотреть Шакулин, вокруг кордона стоял хвойный лес с большими добавлениями берез. На северо-западе, где еще оставалась небольшая светлая полоса неба, над верхушками лесного массива высилась макушка Дальнего Таганая, до которого было недалеко.

– Неплохой вид. – Листровский, выпуская дымок изо рта, показал в направлении горы.

Шакулин молча согласно покачал головой. Он тоже любовался этой живой картинкой.

Горизонт размеренно скрывался темной вуалью ночи. На небе сверкали миллиарды звезд. Почти в зените светила чуть голубоватая Вега, вокруг которой небольшим отрядом выстроились ее соседи из созвездия Лиры. Чуть левее и ниже человеческий глаз мог найти полосу из трех звезд, с наиболее яркой посередине, это был Альтаир, альфа Орла. А выше сверкал большой крест, составленный из одинаковых на вид белых светил – Лебедь, в заднем оперении которого, выделялся Денеб. Эти три звезды – Вега, Альтаир и Денеб, составляют так называемый «осеннее-летний треугольник» и всегда приковывают к себе внимание в теплые ночи на северных широтах.

Через этот треугольник протекает Великая небесная река – Млечный Путь. Ее русло как полноводный Конго, насыщенно и широко. И многие века люди с благоговением взирали на звездную реку, даже не подозревая, что сами являются частью этого грандиозного шедевра. Ведь Млечный путь, это галактика. Галактика, в который живем все мы. Галактика, на одной из ветвей которой живет наш милый желтый карлик – Солнце. И находясь внутри Млечного Пути, люди имеют возможность смотреть на остальные миры нашего общего материка, странствующего в бескрайних водах Вселенной.

Глава одиннадцатая. Охота

Большая комната жилого барака на Киалимском кордоне была просторной. В дальнем углу располагались восемь двухъярусных деревянных кроватей, на которых и разместилась вся группа Барышкова, включая Шакулина с Листровским. Чуть ближе к входу стоял длинный обеденный стол, на нем были развернуты две карты Таганая: одна – топографическая, другая – тоже топографическая, только разделенная на множество мелких оперативных квадратов. У стола находились двое чекистов и Барышков. В свете тусклой лампочки они обсуждали план действий.

– Итак, лейтенант, – обратился к Шакулину Листровский, – ваш Глазьев утверждает, что лучше ловить зверя, выманив его на курумник.

Барышков оторвал взгляд от карты:

– А Глазьев, это у нас кто? – уточнил он.

– Это местный охотник чуть ли не в пятом поколении, – ответил Листровский.