Таганай

– Днем на полуострове расположимся, присмотримся, найдем удачные позиции для ведения огня. Ближе к вечеру, они же у вас тут чисто по ночам на охоту выходят? – спросил Барышков.

– Ну, не факт, – возразил Шакулин.

– Ну, даже, если и не по ночам. Не думаю, что они такие прозорливые и сообразят, что мы готовим. Ближе к вечеру замрем по местам дислокации. Бойцов-приманок посадим в заданном месте. Разведем костерок рядом с ними, чтобы видать было издалека, и пусть кликают периодически в темноту, будто заблудились. Звери тоже психологи тонкие, по голосу иногда определяют, заблудилась жертва или просто так орет. Легкая паника в голосе и дикий зверь всегда тебя найдет. Уж поверьте, мне, – Барышков постучал себя по груди. – Я тоже охотник не последний. Ну, а если не получится, не придет. Ну, значит не придет. – Он обернулся к Листровскому, который опять нашел окно в новом помещении и слушал спич Барышкова, глядя в темноту начавшего засыпать Киалимского кордона. – Евгений, сколько дней нам дает партия для разрешения конфликта между человечеством и животными?

– У нас три дня, – никак не реагируя на сарказм Барышкова, ответил капитан.

По спине Шакулина пробежал озноб, за такие слова можно лишиться всего на свете в этой стране, а они, сами чекисты, так спокойно лепят подобные фразы! Либо настолько уверены, что их не сдадут их же коллеги. Либо они знают, что сами, являясь винтиками этой системы, имеют от нее некий иммунитет. Все это Шакулину предстояло еще узнать. Общение с кгбэшниками из Москвы давало ему каждый день новую пищу для размышлений.

– В общем, если не выйдут на приманку – пойдем сами искать, – усмехнулся Барышков. – Но это уже более плохой вариант. Если я правильно представляю тех, с кем мы имеем дело, наши шансы могут быть пятьдесят на пятьдесят, возможны серьезные потери. – Он немного помолчал. – Мы точно не можем организовать общевойсковую операцию и прошерстить весь лес солдатами? – он снова обратился к Листровскому.

– Не можем, – кратко ответил тот. – Официально, Иван и Зина были доставлены по месту назначения, их здесь нет. Если в Политбюро узнают, кто конкретно охотится за учеными их ненаглядного СКБ, весь наш отдел, а также еще несколько человек на Лубянке, могут легко потерять пагоны и прочие прелести жизни.

– Ну, тогда все в полном порядке, – отшутился Барышков. – Либо мы их ловим и уничтожаем, либо они нас. Тогда нам будет глубоко до лампочки на то, чем закончилось все дело с партией.

Шакулин теперь очень четко уловил, если операция не увенчается успехом, он в лучшем случае останется здесь же, в Златоусте. На секунду промелькнула мысль о том, что напрасно он вызвался вести это дело, когда в прошлом году в управлении искали желающих.

– Да, относительно блиндажика мы, кажется, были слишком оптимистичны, – с легкой иронией произнес Шакулин, как только вся их группа вступила на территорию полуострова посреди Большой Каменной реки.

На часах было около 12 дня. Солнце неуверенно то выходило, то обратно заходило за сероватую дымку легких облаков, принесенных за ночь с запада. Встали они несмотря на поздний отход ко сну, почти в девять утра. Быстрая летучка отряда Барышкова, незатейливый завтрак, и обратно в машину. Через полчаса езды они оказались на месте. Грузовик был оставлен на Старой Киалимской дороге, примерно в пятистах метрах от полуострова. Планировалось, что другой транспорт, с двумя бойцами-срочниками на борту, прибудет с минуты на минуту из Златоуста. Встретив прямо посреди дороги оставленный спецотрядом грузовик, вновь прибывшие, должны посигналить и выгрузить рядовых, после чего могут возвращаться в город.

Сам полуостров, которому было дано условное название «Зеленый», в реальности оказался менее лесистым, чем представляли себе чекисты. Его площадь была покрыта неплотными зарослями березы, лиственницы и невысоких елей, наблюдалось почти полное отсутствие кустарников, вместо почвы основой полуострова являлись все те же камни. В отличие от водной реки, каменная – не огибала сушу, а шла напролом, обрамляя границы встречавшихся участков леса большими валунами, которые не могли просочиться сквозь чащу, и одновременно забрасывая внутрь зарослей более мелкие камни. По этой причине строительство блиндажа отменялось.

– Что думаешь, Иван? – поинтересовался Листровский, без энтузиазма постучавший ботинком по булыжникам под ногами.

– Думаю, менять ничего не надо, – ответил Барышков. – Основную засаду замаскируем ветками. Если зверь пойдет с тылу, придется его атаковать еще внутри полуострова, чтобы не рисковать нашими жизнями. Но… – Барышков взял небольшую паузу, – я все-таки почти уверен, что он пойдет со стороны, какой нам надо, то есть с юга, – и улыбнулся своей успокаивающей улыбкой. – Дело в том, что как любой лесной хищник, он больше всего любит закрытые низменные места. А наш Зеленый полуостров с тылу прикрывают Двуглавая сопка и Откликной гребень, едва ли зверь или звери спустятся с гор.