Таганай

– Глазьев Владимир Дмитриевич, – самостоятельно представился он, а лейтенант подметил, какое крепкое у этого человека рукопожатие. Шакулин сразу почувствовал к охотнику расположение. Открытый решительный взгляд ясных голубых глаз, приятный бархатистый бас, одет в демократичный вязаный джемпер и серые хорошо наглаженные брюки.

– Сергей, – в ответ представился ему Шакулин. Однако лицо лейтенанта было по-прежнему непроницаемо. – Валерий Викторович, – чуть пониженным тоном обратился он к Нестерову, – я думаю, вы понимаете, в какое положение ставите меня. Ведь в закрытых городах неофициальные сборища людей во внерабочее время и вне рабочих мест в количестве более четырех человек запрещены. А нас здесь уже пятеро.

– Шестеро! – раздался голос с другого конца кабинета, того, который в течение всего разговора оставался вне зоны внимания Шакулина.

Лейтенант обернулся и посмотрел на сидящего в том углу в кресле человека.

– Тем более, – добавил Шакулин, – снова оборачиваясь к хозяину кабинета. – Вы понимаете, что по-хорошему, я могу всех вас арестовать, и уже позже узнать, что явилось причиной такого собрания.

– Сергей Анатольевич, дорогой мой. – Нестеров взял Шакулина под локоток, и они оба отвернулись от Глазьева с Анодиным и, соответственно, повернулись лицом к стоящему в дверях кабинета Андросову и неизвестному субъекту в дальнем углу. – Помилуйте, ну какое же мы сборище! Мы ни в коем случае не затрагиваем здесь тех тем, которые не стоит затрагивать.

Шакулин ничего не отвечал. Он только еще пару раз бросил взгляд на неизвестного из дальнего угла. Тот смотрел на них с Нестеровым, сидя нога на ногу и крутя в пальцах то ли ручку, то ли карандаш.

– Сергей, – Нестеров доверительно заглянул прямо в глаза Шакулину, – мы вас пригласили таким немного неординарным способом сюда, чтобы пообщаться на интересную для всех нас тему. Не нужно делать быстрых выводов. То, что мы с вами обсуждали тогда, у меня, очень серьезно и очень важно. Я прекрасно понимаю, что мы нарушаем порядок проживания в закрытом городе. И прекрасно понимаю, в какое положение ставлю вас, работника КГБ. Но мы лишь просим выслушать. Это может быть полезно в вашем расследовании.

Шакулин на несколько секунд отвел глаза от Нестерова, продолжавшего вежливо поддерживать лейтенанта за локоть, и заметил, что даже неизвестный в углу несколько напрягся, чувствуя, что от ответа лейтенанта будет зависеть судьба их сегодняшнего заседания.

– Даю вам честное слово, – вкрадчиво произнес Нестеров, – ничто, никакая информация не выйдет за пределы этого кабинета. Но нам очень важно было встретиться с вами. Вы ведь, по сути, свой человек, уральский.

– То есть, поэтому вы выбрали меня, а не капитана Листровского? – вдруг сказал Шакулин.

– Ну, не только поэтому, – чуть помедлив, продолжил Нестеров.

Лейтенант еле заметно ухмыльнулся и взял паузу для ответа, в ходе которой он как бы между прочим осмотрел стены и окна кабинета, приметив, что в нем нет никакой акустики, за счет того, что стены задрапированы бледно-желтой материей, окна плотно закрыты массивными шторами, а пол из паркета покрывал большой ковер. Никакой мебели, кроме кресел, расставленных по всему периметру, также не было.

– Хорошо, я останусь, – ответил Шакулин.

Вся комната будто выдохнула одновременно.

– Вот и замечательно, – тут же подхватил Нестеров. – Присаживайтесь, пожалуйста, куда хотите.

Шакулин снова огляделся по сторонам, выбирая, какое бы кресло ему занять. Заодно он подсчитал, что кресел всего десять. Либо общее число данного нелегального кружка десять человек, либо это ничего не значит.

– Пожалуй, здесь. – Шакулин показал на кресло, стоявшее у стены, где располагалась дверь в кабинет, как раз чуть левее ее, если смотреть со стороны входящего.

Лейтенант удобно разместился на выбранной позиции, Андросов занял, видимо свое постоянное место, прямо напротив двери. Нестеров же продолжал стоять, как хозяин, ожидающий, когда все его гости рассядутся.

– Да, извините, Сергей Анатольевич, – поправился Нестеров, – я вас не познакомил с Алексеем, – он указал на неизвестного из дальнего угла. – Моляка Алексей Алексеевич, видный психиатр в нашем городе.