Таганский дневник. Кн. 1

Театр опять вступил в полосу политической активности. Говорят, наше письмо с подписями напечатано в какой-то итальянской газете. Ваня Бортник в связи с этим нервничает… Я его успокоил — там 140 подписей, разберет ли Любимов, где чья.

И вот теперь, когда кончился день, когда Тамара легла в кровать и читает роман очередной, я спрашиваю себя: когда же я напишу книгу, чтоб вот так, не отрываясь, с ней человек прожил хотя бы день.

13 декабря 1986

Суббота.

А я думаю, что Эфрос внутренне освоился с мыслью о возвращении Любимова. Более того, он болтовню Любимова против него за границей, оскорбления и пр. — так не оставит. Сейчас он не может, да и не смеет ему отвечать, потому что тот как бы лежачий, обиженный советской властью и пр., и общественная защита целиком или почти на стороне Любимова. Но когда он вернется, закрепится, реабилитируется и стабилизируется, я очень себе представляю, какие «размышления по поводу» может напечатать Эфрос при свободе обмена мнениями. И очень может крупный скандал возникнуть. К тому же большинство чиновников от культуры на разных постах вовсе не желают его возвращения, ведь он своим поступком и поведением подтвердил правильность их прогнозов «истинной подоплеки» «этого скандалиста». И если он вернется, травля и насмешки ему обеспечены, если на это вообще не будет наложено табу. Но даже если не в советской печати — в кулуарах и пр. Эфрос развяжет себе язык, а ему, пережившему всю эту эпопею позора, начиная с его представления труппе и кончая юбилеем «Современника», сказать ох как есть что и пр. Так что театральный роман продолжается, и должен вообще, по идее, Эфроса веселить, потому что дела на Бронной очень скверные. Лазареву в лицо говорят, что театр погибает, валится, публика отвернулась и пр. Он поставил 4 спектакля, и все никуда не годится, а у нас «Дно» и «Мизантроп» расхвалены, «Вишняк» берет призы и пр. Лазарев уже подавал заявление об уходе, но забрал его, просился к Гончарову, но худсовет и партбюро проголосовали против, один только Саша Лазарев был за него. Так что у Эфроса и здесь злорадство, конечно, есть — хотели — получили. К тому же — он умница, что подписал наше письмо, он не раз заявлял — приедет Юрий Петрович, я уйду тут же, понимая, что это будет сделать не так просто. В общем проблем интересных много. Что-то будет, если действительно Любимов не окажется провокатором, вольно или невольно. Он, может быть, и не нарочно, но провоцирует нас на поступки, действия, и колеблет время от времени отечественное мнение. А силы, противоборствующие линии Горбачева, огромные, и они ждут только, когда он со своей «революцией» в тупик зайдет.

Хватит про политику, пойдем машину заводить, греть и кататься. Сегодня надо заехать к Шифферсу.

А артистам что? К артистам Эфрос относится в глубине души однозначно презрительно, впрочем, это вообще тенденция современной режиссуры. Я ему говорю про Лопахина, что нужен второй состав, а он: «Он играет очень хорошо… Его хвалили в Югославии, я слышал восторженные отзывы о нем в Польше… И кого вводить? Бортника? Он будет кричать и повторяться, и еще капризничать? И что же? Бросить все и вводить, когда этот знает все закоулки роли!»

Какие закоулки? Я ведь начал с того, что второй состав нужен для страховки, что Борис может сорвать голос на втором спектакле, а их — пять подряд. «Они поссорились с Аллой… Ведь она была в восторге от него, чуть ли не влюблена, а потом по определенным причинам, я не знаю, знаешь ты или нет, «Земфира охладела», и он ее стал раздражать. Так что теперь делать?»

14 декабря 1986

Воскресенье. «Мизантроп».

И Шифферса я посетил вчера, и книги ему отдал, наконец. Входишь к ним, переступаешь порог и сразу попадаешь в другое поле, поле доброжелательности, спокойствия духа, ну просто хорошо тебе и все. А отчего?! От поля хозяина. «Я бы не называл Любимова учителем… Как ни странно это покажется тебе, но Лариска не даст соврать, я это и раньше говорил, — учителями Таганки были Высоцкий, Золотухин и Бортник, независимо, были они заняты в спектакле или нет… Каждый нес свою значительную миссию из вас…»

Он абсолютно разделяет мою позицию в том, что я не ушел из театра и что в данном случае Эфрос не при чем. «Он — лапша, но это лучшее, что могло быть в тот момент из режиссуры. Ну а кто еще?! Нет, все правильно».

Одинцово — Дом офицеров.

Сегодня съемка — интервью с Рязановым к передаче о В. Высоцком, говорят, что было интересно, посмотрим.