Таганский перекресток

— Спасибо, — смущенно улыбнулся Орешкин.

— Как вас зовут на самом деле?

— Дима.

— Так вот, Дима, вы только не пугайтесь. С вами хочет поговорить один мой знакомый.

Рот Сержанта перекосился, он попытался сделать шаг назад, но поздно. Слишком поздно. Незаметно подошедший Исмаил крепко стиснул его плечо.

— Он здесь! Он на площади!

— Шеф, здесь люди Казибекова, — шепнул телохранитель.

— Где?! — развернулся Батоев.

— Вот твой Орешкин, — улыбнулась Зарема. — И перстень с ним. Я чувствую!

Шагах в тридцати от них, у неработающего фонтана, стояли трое мужчин. Упитанный лысеющий господин. Длинноволосый недотепа в яркой куртке. И черноволосый крепыш в черном пальто.

— Исмаил!

— А ты была права, Зарема, — прошептал Мустафа.

— Я всегда права, — улыбнулась девушка.

И резко ударила Батоева коленом в промежность.

— Ох!

Мустафа согнулся от боли и выпустил руку Заремы. Девушка сразу же отскочила в сторону.

— Стой!

— Батоев! — пронзительно закричала Зарема. — Мустафа Батоев!

Исмаил среагировал мгновенно: развернулся на крик, в руке появился — или показалось? — пистолет. Упитанный присел на корточки.

Телохранители заслонили Мустафу.

— Взять ее! Взять! Русского взять! Перстень взять! — хрипел из-за их спин Батоев.

Но телохранители видели то, чего не заметил шеф. С лавочек поблизости поднимались черноволосые мужчины. Солдаты Казибекова. Четверо. У одного кисть руки тонет в сложенной пополам газете. У второго — в сумке. Двое последних прячут руки под пальто. Правда, от Тверской подтянулись люди Мустафы. Еще трое.

Но не стрелять же, черт возьми, в самом центре города?!

И в какой-то момент все замерли.

И прохожие наконец-то увидели, что происходит нечто странное. Стали расступаться, боязливо отодвигаясь к деревьям.

И насторожились милиционеры, до сих пор мирно болтавшие на перекрестке.

И никто не знал, что делать.

Никто, кроме Заремы.

Хватка у Исмаила оказалась железной. Даже когда раздался женский вопль — Орешкин не расслышал слов, показалось, прозвучало какое-то имя — и Исмаил обернулся, он все равно не выпустил Димкино плечо. Даже чуть сильнее сдавил, то ли показывая, что бежать бессмысленно, то ли машинально, увидев стоящих метрах в тридцати людей — толстого коротышку и окружавших его телохранителей. Судя по всему, их появление не обрадовало Исмаила, и Орешкин затосковал. Вонючка fOff на полусогнутых ногах направился к деревьям. На него никто не обращал внимания. Кому интересен предатель? Он свою роль сыграл. А Димка оставался вместе с Исмаилом в центре площади. И ждал, что вот-вот начнут стрелять. И проклинал вечеринку, на которой поругался с генеральным, ибо, не будь ее, сидел бы сейчас в теплом офисе да флиртовал бы с Ниной…

— Перстень давай, — прошипел Исмаил.

— Дома оставил.

Орешкин никогда бы не подумал, что его руку можно сжать еще сильнее. Оказалось — можно. Исмаил оказался настоящим терминатором.

— Перстень давай, гаденыш. Иначе положу.

— Вытащи меня отсюда, — с трудом превозмогая боль, ответил Димка. И заметил, что от перекрестка к площади направляются встревоженные милиционеры. Стало легче. — Выбираться будем вместе.

Откуда только взялась наглость? Откуда? Потом Орешкин понял — из метро. Он стал меняться, когда переломил себя и отправился на подозрительную встречу. Когда принял первое в своей жизни правильное решение, когда почувствовал себя смелым.

К сожалению, от терминатора не ускользнули перемещения стражей порядка.

— Перстень, сука! — В бок Орешкина уперлось что-то твердое. — Пристрелю.

И решимость стала таять.

Ноги у Димки подогнулись. Рука машинально опустилась в карман… И в этот момент на них налетело что-то маленькое, пушистое и очень-очень активное.

И очень шумное.

Подкравшаяся Зарема ударила Исмаила в спину. Не сбила с ног, конечно, куда там! Но оттолкнула, заставила отпустить Орешкина.

— Дима, бежим!

— Ты кто?! — Орешкин соображал с большим трудом. — Куда?!

Исмаил развернулся, рявкнул что-то…

И на площади прозвучал первый выстрел — Мустафа, отобравший оружие у одного из телохранителей, пальнул во врага.

И сразу же включились люди: крики, вопли, беготня. Заорали что-то милиционеры. Кто-то из солдат Казибекова ответил на выстрел. Побелевший Исмаил попытался вцепиться в Орешкина, но Зарема потянула Димку за собой, и терминатор не успел. A потом, совершенно неожиданно для продолжавшего смотреть на него Орешкина, упал на колени. Неестественно медленно повалился на асфальт лицом вперед.

И только после этого Димка услышал еще два выстрела.

Водитель Батоева развернул «Хаммер» прямо через Тверскую, остановился у тротуара, и телохранители втащили обезумевшего хозяина в безопасное бронированное чрево.

— Девку, ублюдки! Девку и пацана ищите! Не отдавайте Казибекову!! Два миллиона даю! Два миллиона!!

Несколько человек бросились на площадь.

А возле «Хаммера» резко затормозил милицейский «Форд».

— Быстрее! Быстрее!! — Зарема, продолжая держать Димку за руку, буквально перетащила ошарашенного парня через дорогу и завела в какую-то арку. — Сюда! Скорее!!

— Куда мы?

— Подальше от них!

— А кто они?

— Ты еще не понял?

— Нет.

— И не надо! Перстень у тебя?