Тагильские гномы

— А за тобой не угнаться! — тяжело дыша, укоризненным тоном произнесла запыхавшаяся королева, наконец, нагнав отбившегося от группы «туриста». — Ишь, как быстро адаптировался к незнакомой среде! Как будто прожил здесь не один десяток лет.

— Как вы смогли зажечь такое количество свечей? — спросил у подбежавшей к нему королевы Акинфий, пропустив её стенания мимо ушей.

— Элементарно. Это может сделать любой гном, включив в щитке рубильник, — объяснила королева и подала знак седому гному, чтобы тот наглядно это продемонстрировал.

Старый гном, прихрамывая, подошёл к стене и, отворив маленькую дверцу, всунул туда руку. Раздался еле слышный щелчок и в зале воцарилась полная темнота.

Через секунду свет снова вспыхнул, озарив бледное лицо Демидова. Тот ахнул и, начав энергично креститься, запричитал, указывая пальцем на старого гнома.

— Демон! Старый колдун! Сгинь, нечистая сила!

— Да не колдовство это, а обыкновенное ЭЛЕКТРИЧЕСТВО. Успокойся, — раскрыла королева тайну «магических способностей» Тильда, дёргая Демидова за кафтан. — Ты тоже так сможешь. Хочешь, Тильд тебе покажет, на что нужно нажать, чтобы свет вновь погас?

— Не-е-е-т! — безумно замотал головой Акинфий и, отмахиваясь руками от старого гнома, отпрял в сторону.

— Ну, не хочешь, как хочешь. Только не дёргайся и не веди себя как дикая обезьяна, только что слезшая с пальмы. Иначе вместо вулканических пушек ты увидишь «шиш с маслом», — пригрозила королева, повысив на Демидова голос, как на непослушного ученика.

Услышав о том, что его могут не взять с собой на оружейный завод, Акинфий обиженно отвернулся и надул щёки, словно маленький мальчик, у которого хотят отобрать любимую игрушку.

— Ты сможешь адекватно, без истерик, воспринимать наш развитый мир, или нам лучше прекратить эту, опасную для твоего психоэмоционального состояния, «экскурсию»? — немного смягчив голос, но по-прежнему строго, спросила Эя, заглядывая в неспособные скрывать ложь органы зрения, стоявшего перед ней, человека.

— Я постараюсь, — буркнул Демидов, осознавая где-то в глубине души, что вёл себя не совсем корректно и неподобающим образом для вельможи такого высокого уровня.

— Вот и славно, — хлопнула в ладоши королева и, позвонив кому-то по телефону, потребовала немедленно подать поезд.

Все гномы выстроились за спиной королевы в ряд и молча уставились в тёмный тоннель.

— Что они там высматривают? — шёпотом поинтересовался Демидов, присев на корточки возле королевы.

— Они ждут прибытия поезда, на котором мы поедем в нижнюю Тулу.

— О! «Поезд», это, наверное, разновидность очень быстроходной кареты, способной трансформироваться в королевский трон? — начал вслух рассуждать Демидов, пытаясь представить очередное творение инженерной мысли подземных гениев, но нарастающий гул и появившийся в конце тоннеля свет заставили его замолчать.

По мере приближения поезда к станции глаза у Демидова становились всё больше, а дыхание глубже. Помня о своём обещании: спокойно реагировать на происходящее вокруг него, Демидов крепко зажмурил глаза и, чтобы его не услышала королева, стал молить небо о помощи, торопливо бубня себе под нос: «мамочки мои», «святая богородица», «спаси и сохрани».

Королева, глядя на съёжившегося от страха Демидова, изо всех сил пытающегося скрыть нарастающий в нём ужас, давилась от смеха и, толкая в плечо рядом стоявшего Тильда, указывала пальцем на дрожащего пожилого «йога», умудрившегося свернуться в такой маленький «клубок».

Когда электропоезд подъехал к перрону и, скрипя тормозами, остановился напротив ожидающих его пассажиров, Демидов был практически без сознания. Ощущая возле себя «дыхание» этого огромного железного «зверя» и слыша его механическое «рычание», Акинфий, чувствуя себя беспомощной «принцессой», которую вот-вот должен похитить страшный дракон и утащить в тёмный тоннель, категорически отказывался открывать глаза.

Промокший насквозь парик паклей свисал из-под «съехавшей» набок треуголки, а проступившее сквозь кафтан тёмное пятно на спине красноречиво говорило о его серьёзном потрясении.

— Акинфий Никитич, не бойся. Поезд тебя не укусит. Он не собака, болеющая «бешенством», а, всего лишь, безопасное средство передвижения, мчащееся с бешеной скоростью, — перестав смеяться, кинулась успокаивать напуганного гостя, королева, нежно поглаживая его по мокрой спине. — Мне, дуре, следовало бы, перед тем, как подвергать тебя такому испытанию, «накачать» тебя успокоительным наркотиком, чтобы ты не воспринимал всё так близко к сердцу, а смотрел на подземный мир сквозь «розовые очки». Ну, ничего. Мы эту ошибку сейчас исправим, — решительно заявила королева и, достав из своей висящей через плечо сумочки маленький пузырёк, поднесла его к сухим губам Демидова. — Сделай один маленький глоточек, и ты почувствуешь себя самым храбрым великаном, которому любое море будет по колено.

Акинфий, не открывая глаз, послушно отклонил голову назад и отпил из пузырька.

Приняв три капли горькой и прозрачной панацеи,

Демидов вмиг перевернул внутри себя унылый, мутный и привычный мир,