Таящийся ужас 3

Вита зло посмотрела на него. Матвеев отвел глаза и, вздохнув, махнул рукой. Вита вернулась в манипуляционную и, завернув использованные ампулы в бумагу, положила их в свою сумочку. Ампулы она выбросит по дороге домой. Не надо, чтобы их здесь кто-нибудь видел.

Ночью Баклагов начал хрипеть. Он ворочался на своей кровати, бормоча что-то бессвязное, и Коля, поднявшись, подошел к нему. В палате было темно, и он пытался нащупать руку Баклагова, чтобы успокоить его.

— Толик! Что с тобой? — Коля склонился над Баклаговым, но тот неожиданно обеими руками схватил его за горло и потянул на себя.

Коля упал на колени и, упершись в кровать, пытался высвободиться, но захват оказался сильным, и Коля понял, что сейчас задохнется. Он, приподнявшись, ударил несколько раз Баклагова, стараясь попасть в лицо, и почувствовал, что захват ослаб. Лицо Баклагова было мокрое, и Коля понял, что у того опять начался припадок и пошла изо рта пена. Высвободившись, Коля упал на пол и залез под кровать. Он слышал, как Баклагов вскочил и шарит в темноте по кровати. Коле стало страшно.

— Сколько это будет продолжаться? — раздался из угла плачущий голос. — Ночь уже.

— Заткнись! — прорычал Баклагов, и Коля поразился тому, как изменился его голос. Он стал глухим и хриплым.

Не обнаружив Колю, Баклагов распахнул дверь и выбежал в коридор. Вита спала за своим столом, положив голову на руки. Баклагов, стараясь не шуметь, приблизился к ней и взял в руки стул. Движения его были порывистыми. Он поднял стул над головой, но при этом задел лежавший на краю стола журнал. Вита вздрогнула и резко распрямилась. Стул обрушился на то место, где только что лежала ее голова. Настольная лампа подпрыгнула и перевернулась. Свет погас.

— Матвеев! — закричала Вита. — Матвеев!

Где-то хлопнула дверь, и сонный голос санитара произнес:

— Что тут у тебя происходит? Включи свет.

— Матвеев! — визжала Вита. — Помоги!

Матвеев пошел по темному коридору, держась для верности за стенку. Где-то впереди слышался шум борьбы. Матвеев наконец добрался до выключателя и зажег свет. Вита лежала на полу посреди коридора, а на ней сидел Баклагов и, хищно щурясь, смотрел на Матвеева. Лицо Виты было перепачкано кровью.

— Не дури! — наконец смог произнести Матвеев. — Отпусти ее!

Он попытался приблизиться, но Баклагов резко дернул рукой, и Вита вскрикнула.

— Не подходи, — сказал Баклагов. — Не надо.

Только теперь Матвеев понял, откуда на лице Виты кровь. Баклагов держал в руке осколок стекла. Кончик осколка упирался Вите в шею.

— Вы должны выпустить меня отсюда, — сказал Баклагов.

Матвеев лихорадочно размышлял, не зная, что ему предпринять. Неожиданно Баклагов закатил глаза, и изо рта у него опять пошла грязная пена. Вита завизжала и рванулась. Баклагов взмахнул руками и упал навзничь. Подскочивший Матвеев навалился на него и вывернул руку.

— Рубашку неси! — рявкнул он. — Быстрее!

Вита, спотыкаясь и плача, побежала в дежурку.

— Что же это с тобой, приятель? — пробормотал Матвеев.

Натянув рубашку на Баклагова, он завязал рукава на его спине и только теперь почувствовал, как перепугался. Вита сидела на стуле и плакала.

— Ты видишь, какой он? — сказала Вита. — Завтра обо всем доложим Родионову — пусть этого идиота переведут к буйным.

— Он же не был таким, — произнес Матвеев. — Ты делала ему уколы сегодня?

— Ничего я ему не делала. Так ты подтвердишь Родионову все, что я расскажу?

Лежащий на полу Баклагов неожиданно открыл глаза и сказал медленно:

— Ты забыла, дочка. Ты мне сегодня вечером делала два укола.

Вита перестала плакать и посмотрела на Матвеева.

— Это правда? — спросил санитар.

— Он врет.

— Не вру, — сказал Баклагов, глядя в потолок. — Зачем мне врать?

Матвеев подошел к Вите и, взяв за подбородок, поднял ее голову:

— Что ты ему ввела сегодня?

— Отстань!

Вита отстранилась.

— Что ты ему ввела? Ты это специально сделала?

— Да! — крикнула Вита. — Да! Да! Да! Чтобы избавиться от него! Ты удовлетворен?! Я хочу, чтобы его перевели от нас!..

Она осеклась, потому что Баклагов неожиданно засмеялся тихим смехом.

— Ты сделала мне плохо, чтобы тебе жилось хорошо? — спросил Баклагов и опять засмеялся. — Так не бывает, дочка. Так только беду можно на себя накликать.

— Он порезал меня, — сказала Вита. — Ты же сам видел. И что теперь — его даже не наказать за это, да?

— Не торопись с этим, — произнес Баклагов и посмотрел на Виту печальными глазами. — Сначала ты сама будешь наказана.

Утром Родионов молча выслушал сообщение о событиях прошедшей ночи. Рассказывала Вита, а Матвеев сидел на кушетке и хмуро разглядывал пальцы своей правой руки.

— Что ты ему ввела? — спросил Родионов. Вита извлекла из сумочки завернутые в бумагу пустые ампулы и положила их на стол перед доктором.

— Молодец! — вздохнул Родионов. — Познания в фармакологии блестящие! Как же ты додумалась до этого?

— Я хотела от него избавиться. Чтобы вы его перевели в другой корпус.

— Совести у тебя нет, — сказал Родионов. — Да еще две ампулы вколола! Ты головой думаешь или нет?! — Он побагровел. — Ты угробить его решила?!