Тайфун

При горении порохового заряда выделяется другой дым. А вот сигнальный дым, предназначенный для того, чтобы привлекать внимание спасательных кораблей, — он действительно имеет оранжевый цвет. Грачев посмотрел на выдвинутую антенну. Взрыв, дым явились следствием срабатывания второго заряда, предназначенного для выдвижения антенны. А миномет, основной заряд, не выстрелил.

Развернувшись, Грачев бросился бежать обратно к рубке, но тут его сзади догнал громкий хлопок. Порыв горячего ветра сдул старшего инженера с палубы, и он полетел вниз.

Демьяненко скручивал страховочный конец в бухту, когда его обдала волна сжатого воздуха от взрыва. В отличие от первого приглушенного хлопка, второй заряд сработал значительно громче и резче. Молодой лейтенант не стал тратить время на то, чтобы выглядывать в открытый люк, оценивать, взвешивать. Выскочив на палубу, он побежал к корме.

— Эй! — крикнул ему вдогонку торпедист Лысенко.

Вся кормовая часть лодки была затянута облаком сизого дыма. Цепи наконец стащили аварийный буек вниз, и он теперь качался на волнах справа по борту. Прорвавшись сквозь пелену дыма, Демьяненко остановился перед зияющей черной дырой, где до этого был прикреплен болтами «зверь».

Недогоревший заряд пенился и бурлил раскаленной лавой. Но где же старший механик?

— Товарищ капитан третьего ранга! — Демьяненко растерянно огляделся по сторонам. — Товарищ капитан третьего ранга!

Лейтенант осторожно подошел к правому борту.

Сигнальный огонь на буйке, казалось, получивший дополнительную энергию от стремительного короткого полета, мигал чаще и ярче. Вдруг Демьяненко услышал крик, донесшийся сзади. С поверхности моря по левому борту от «Байкала».

Грачев понимал, что дела его плохи. Он кричал что есть силы, но его голос поглощался огромным обрезиненным корпусом подлодки, возвышавшимся над волной. Старший механик оделся для того, чтобы работать на морозе, а не для того, чтобы плавать; теплая куртка и унты тянули его вниз. Мгновение назад он стоял на палубе, а сейчас ему приходилось отчаянно барахтаться в покрытой ледяной крошкой воде.

Первый шок прошел, и теперь Грачев чувствовал, как холод вторгается в его тело, высасывая силы. Он попытался грести к лодке. Ему потребовалась вся его воля, все силы, все упорство, чтобы хоть немного сократить расстояние до черного корпуса. Набежавшая сзади волна швырнула его в борт «Байкала», но тотчас же отхлынула, разворачивая и увлекая с собой. Обернувшись, Грачев увидел, что до подлодки ничуть не ближе, чем было.

Ему удалось стряхнуть с ног унты; он что есть силы молотил кулаками, чтобы приподнять подбородок над поверхностью, но стоило ему хоть на мгновение перестать работать ногами, как он тотчас же погружался в воду. По рот, по нос. Грачев попытался скинуть куртку, но для этого ему пришлось перестать грести руками, и он тут же ушел под воду. Вырывающийся изо рта воздух устремился вверх большими тягучими пузырьками.

Подавив порыв прекратить сопротивление, Грачев отчаянно заработал ногами, всплывая на поверхность. Попытавшись выкрутиться из набухшей куртки, он лишь еще больше запутался в ней. Грачев поспешил лихорадочно глотнуть воздух, но опоздал, и ему в дыхательное горло хлынула ледяная вода. Закашлявшись, он снова ушел под воду.

Грачев поднял взгляд вверх. Ему показалось, что он не тонет, а поднимается вверх подобно воздушному шару, зависшему над бледно-зеленой землей, которая становится все темнее и темнее. Но нет, он будет сражаться с морем за каждый метр. Протянув руку к свету, Грачев стиснул в кулак ледяную воду и потянулся вверх.

Он все еще тянулся вверх, когда темно-зеленый ландшафт высоко над ним взорвался созвездием белой пены.

Демьяненко не думал о том, чтобы прыгать в воду. Он вообще ни о чем не думал, что было и к лучшему. Если бы молодой лейтенант представил себе, что нырнет в такую ледяную воду, он бы ни за что этого не сделал. Захлестнув петлей один конец страховочного троса за спрятанный в углублении крюйсов, Демьяненко наскоро завязал узел и сделал широкий шаг по плоской части корпуса. Второй шаг привел его на покатую поверхность левого борта, настолько крутую, что идти дальше было уже нельзя. После третьего шага лейтенант оказался в пустоте над волнами, достаточно высоко, чтобы у него было время осознать, как далеко ему лететь вниз, было время почувствовать нарастающую скорость падения, время сделать глубокий вдох.

Демьяненко вошел в воду ногами вперед, крепко сжимая конец желтого страховочного троса, прямо над поднимающимися из глубины пузырьками, которые он заприметил еще сверху.