Тайфун

Марков подумал о жене Демьяненко, о его ребенке, о премиальных, означавших для них нормальную жизнь. Представил себе то, какой будет их жизнь без этих денег.

— О Демьяненко позаботятся, — сказал он вслух, после чего подошел к акустику, склонившемуся над экраном шумопеленгатора. — Где эта подлодка?

Беликов покрутил ручки.

— Приближается к нам с северо-запада. Идет прямо на нас.

Марков обратил внимание на то, что Беликов снял со стены фотографию «Вольво», который намеревался купить на премиальные.

— Как ты думаешь, она услышит «зверя»?

— Послушайте сами.

Прибавив громкость сигнала пассивного шумопеленгатора, Беликов вывел его на громкоговоритель. Послышался грохот и лязг цепей, закрепленных на качающемся на волнах буйке.

— С какой скоростью она идет?

— Больше пятнадцати узлов. Некоторое время мне удавалось снимать сигнатуру гребного винта, но затем я ее потерял.

Слишком быстро. Американская субмарина не охотится. Она собирается сделать то, что на языке криминальных разборок называется «контрольным выстрелом»: пустить еще одну пулю в голову, чтобы добить жертву наверняка.

Бац! Бум! Бах!

Шахматная партия возобновилась, но теперь ставка была известна обоим игрокам, а не только американцам. Марков расставил на доске все свои фигуры. Его подводная лодка повреждена, не может выйти на связь, не может открыть ответный огонь. «Американец полагает, что мы всплыли на поверхность и исправляем повреждения. Однако очень скоро он узнает правду». Маркову было необходимо к тому моменту, когда американец поймет, что его обманули, оказаться уже вне зоны обнаружения. Куда бежать и с какой скоростью? «Подо льдами спрятаться легче всего, но если остаться там, американец нас обязательно обнаружит». Шах. «Бежать без оглядки домой? На юге тише. Но если у нас не будет солидной форы, мы не успеем оторваться от американца». Шах и мат.

Надо каким-то образом обязательно получить преимущество. Надо каким-то образом заставить американца перейти к обороне. Но как? Командир ракетоносной подводной лодки приучен прятаться. Командир же американской атакующей субмарины — профессиональный охотник. Марков посмотрел на планшет целеуказателя. «Американец не посмеет идти на нас без оглядки, если где-то поблизости будет находиться российская атакующая подлодка».

Марков почувствовал, как начинает выкристаллизовываться план. Он повернулся к вахтенным офицерам, сидящим за органами управления кораблем.

— Переложить руль влево на десять градусов. Новый курс ноль тридцать. Держать скорость четыре узла.

— Мы идем на северо-восток? — озадаченно переспросил рулевой. Дом находился на юго-западе.

— На северо-восток. Малый вперед на турбине номер один. Турбина номер два — полный стоп.

Рулевой перевел рукоятки машинного телеграфа, затем обернулся к командиру.

— Вы приказали остановить турбину номер два?

— Полный стоп, и отключить редуктор гребного винта.

Теперь левый винт будет свободно вращаться подобно мельничному колесу в потоке набегающей воды. Марков продумал игру на один, два, три хода вперед. Взяв микрофон, он связался с главным машинным постом.

— Говорит командир. Заглушить реактор номер два. Аварийная остановка.

Вахтенный механик подтвердил странные команды. Акустик оторвался от экрана.

— Командир, на одной турбине мы большую скорость не разовьем.

— А мы не собираемся никуда бежать. У нас два реактора «СЖ-650». Две турбины. Два гребных винта. Если разделить это пополам, что останется?

— Половина «Тайфуна».

— Или целая «Акула», — сказал Марков.

«Портленд».

— Центральный пост, докладывает акустик. Цель справа по курсу, пеленг двести восемьдесят. Дальность пятнадцать тысяч ярдов. Русский всплыл в полынье.

Ванн вел «Портленд» прямо на юго-запад. Бам-Бам не сомневался по поводу того, откуда исходит звук, но его все больше тревожило происхождение этого странного стука. «Ни шума турбин, ни плеска жидкости в трубопроводах, ни гула механизмов, ни пятидесятигерцового фона. Просто кто-то колотит молотком по металлу». Шрамм прислушался. Звук не был естественным. Киты не колотят по стали. Но если его издают матросы аварийной команды, исправляющие поврежденный «Тайфун», почему не слышно сам «Тайфун»?

— Переложить руль влево на десять градусов, — приказал Ванн. — Новый курс сто сорок градусов.

— Есть переложить руль влево на десять градусов, новый курс сто сорок градусов, — откликнулся рулевой.

— Мистер Киф, — обратился командир к главному торпедисту, — полностью приготовьте торпедные аппараты один и два.

— Есть полностью приготовить торпедные аппараты один и два, — ответил Киф.